Астахов неуверенно замотал головой.
— Ну так вот, — продолжал я, удовлетворенно кивнув, — и по вашим же словам выходит, что у Скоробогатова не было врагов. В бизнесе у него был полный порядок, вокруг — одни сплошные доброжелательные друзья, жена… Что касается жены, то и ваша версия насчет ее намерения устроить жизнь с любовником оказалась ложной. Значит, вы намеренно ввели следствие в заблуждение? — буквально пробуравил я его взглядом.
Астахов стал мокрым как мышь и прямо завертелся на стуле, как на огненной сковородке.
— Но я, так сказать, не собирался никого вводить в заблуждение, — закудахтал он, — вы просили меня рассказать все, что я знаю, и я рассказал! Эти Надины слова слышали многие, но если это шутка, то я, так сказать, об этом не знал! Я просто констатировал факты. У меня и в мыслях не было вам лгать…
— Хорошо, оставим жену в покое, — махнул я рукой. — Сейчас речь не об этом. Я вас еще раз спрашиваю — кто, кроме вас, мог украсть эти документы?
Астахов глубоко вдохнул воздух.
— Молчите? — зловещим тоном продолжил я. — Тогда я вам скажу — кроме вас, этого не мог сделать никто. Потому что остальным это все до лампочки. Кто, как не вы, станет опасаться за собственную шкуру накануне выборов? Кого волнует, кроме вас, что Астахов не станет депутатом? Опять молчите? Потому что сказать вам нечего! Вот вы и скрываете причину поездки к Скоробогатову в ночь его гибели! Потому что разговор шел именно об этих документах. И он отказался вам их отдать, поэтому вы его и убили.
— Подождите, подождите, — засуетился Астахов. — Но как бы я тогда узнал, где документы?
— Это уже неважно. Откуда мне знать, может быть, вы его пытали перед смертью? — злорадно продолжал я, внутренне радуясь тому, как трясутся поджилки у зажравшегося бизнесмена.
— Боже мой, абсурд какой-то! — выдохнул Астахов. — Пытал… Что за кошмарные вещи вы говорите? Мы же в конце концов интеллигентные, цивилизованные люди, а тут какие-то средневековые пытки…
Он снова развел руками и завозил платком по лбу. После этого он опять развел руками и вымолвил своей нервной скороговоркой:
— Можно я, так сказать, закурю? Вообще-то, я не курильщик, но, знаете, когда нервничаю, ничего другого не остается…
Я молча положил перед ним пачку. Астахов дрожащей рукой взял сигарету, неловко прикурил от протянутой мной же зажигалки, сделал несколько судорожных затяжек и уставился в окно. Потом посмотрел на меня и с каким-то укором сказал:
— Но вы же, так сказать, наверное, понимаете, что мне просто глупо было его убивать… Я же говорил, что когда мы обсуждали мою предвыборную кампанию, Жора обещал содействие. Он сказал, что постарается мне помочь, но не сразу. Может быть, мне пришлось бы ждать всего неделю! А убив его, я вообще ничего не получаю! Мотив, так сказать, как бы отсутствует!