— С этого момента не пропускать через мост ни одного немца! — прозвучал приказ командира. — Мы закупорили бутылку.
Через десять минут уже им пришлось пустить в ход оружие. По шоссе быстро приближалась со своими орудиями немецкая артиллерийская часть. Немцы очень спешили. Здоровенные кони были все в мыле, а ездовые, не переставая, нахлестывали их. Подпустив немцев метров на двадцать, партизаны открыли перекрестный огонь по прислуге первого орудия.
Впечатление было потрясающее. Несколько верховых упали с лошадей, раненые лошади бились на пыльной дороге. Началась паника. Немцы попытались повернуть орудия, но образовалась толчея, и за облаками пыли ничего нельзя было различить.
— Русские! Мы окружены! Назад! — кричали гитлеровцы.
Партизаны пустили в дело пулеметы, и крупная цель принимала каждую пулю. Когда утихла суматоха и пыль улеглась, оказалось, что вся дорога усеяна трупами. Вдоль и поперек ее, в канавах — везде были брошенные орудия. Только несколько упряжек перебрались через канаву и бешеной рысью мчались поперек поля, в сторону от дороги.
После этого подошла пехота, но быстро откатилась назад, заметив, что путь прегражден. Чтобы создать впечатление, будто против немцев стоят крупные силы, Ояр расположил по обеим сторонам дороги на протяжении километра по одному автоматчику через каждые сто метров.
Восемь часов они удерживали подходы к мосту, и ни одна машина противника, ни одно орудие или танк не прошли по нему. Все они остались на берегу или завязли в болоте.
К вечеру прибыли Эзеринь с Мазозолинем, а с ними целый батальон легких танков. Ближе и ближе подступал с востока грохот боя. Немецкие части отчаянно рвались из тисков окружения, но уже было поздно. Заметив советские танки, немцы метались во все стороны, а более сообразительные подымали руки и сдавались в плен. Еще несколько жарких часов, и с восточной стороны показались советские войска. Партизаны вышли им навстречу и выстроились. Ояр Сникер сдал важный стратегический мост в полной сохранности командованию Красной Армии. Ни на минуту не задерживаясь, по мосту нескончаемым потоком двинулись танки, орудия, тягачи, грузовики и пехота, не давая противнику опомниться и перестроиться для обороны.
…Итак, работа окончена. Партизаны стирали белье, варили сытный армейский обед и отдыхали. Не сразу привыкли они к новому положению, к тому, что больше не надо оглядываться на людей, что можно ставить палатки хоть возле дороги.
После того как Ояр повидался с руководящими работниками республики и узнал, что сталось с другими партизанскими отрядами, партизанскую молодежь призывного возраста направили в латышский корпус. Женщины и пожилые мужчины разошлись по своим дворам, а у кого дома не были еще освобождены, те остались работать в восточных уездах Латвии. Каждому находилось место, никто не был лишним.