Катаока вспомнил о своей второй командировке в Берлин, где он почти пять лет пробыл в качестве военно-морского атташе. Там он встречался с канцлером Бисмарком, ныне покойным, с Тирпицем. Эти великие люди говорили ему о коварстве и подлости Британии, и том, что и у Германии и у Японии есть великий сосед, с которым лучше дружить, чем воевать. Особенно Катаоке запомнился Бисмарк, старый и мудрый политик, который не раз говорил, что России можно нанести поражение, даже несколько, но победить ее не удастся никому. В Берлине он пробыл до 1894 года. Лишь после того, как началась победоносная война с Китаем, Ситиро-сан отозвали на родину, где в качестве командира корвета "Конго", а потом, крейсера "Нанива", участвовал в захвате Тайваня и Пескадорских островов.
В 1899 году Катаока получил звание контр-адмирала, а еще через четыре года, и вице-адмирала. Он сумел из старых, едва держащихся на плаву кораблей сколотить вполне боеспособную эскадру, большая часть которой теперь уже лежит на дне. А он, ее командир, жив и здоров. И не может даже совершить то, что подобает сделать в таких случаях самураю - добровольно уйти из жизни. Ибо, кто тогда спасет остатки императорского флота от полного уничтожения - адмиралов, способных командовать отрядами кораблей, считай что и не осталось.
Ситиро-сан знал, что русские уже начали оккупацию Корею, проделывая почти то же что собиралась проделать Япония. Русский десант молниеносно взял Чемульпо и Сеул. С севера, от Пхеньяна, туда движется отряд полковника Мищенко почти в две тысячи сабель. Под контролем японской армии остался только Фузан, да еще некоторые пункты на побережье, на которые русские пока не обратили внимания. От Кореи до Цусимы - всего тридцать миль. Ничтожное расстояние. И еще он знал, что в самое ближайшее время русские могут преодолеть это расстояние и высадиться на Цусиме. Высадились же они в Чемульпо. И его долг, как самурая и командира, сопротивляться этим русским до последней возможности. Как князь Со, который осенью 1274 года со своими восьмьюдесятью воинами сражался до последнего с многотысячным монголо-корейским отрядом, который направил на Цусиму хан Хубилай.
На развалинах старой крепости, прикрывавшей с моря Идзухару, Ситиро-сан, если его к тому времени пощадит вражеская пуля или штык, и совершит обряд сэпукку, чтобы не попасть в плен к захватчикам. Адмирал не боялся смерти, ибо "жизнь человеческая подобна вечерней росе и утренним заморозкам, ломкой и хрупкой ветви, дуновению свежего ветерка. Все живое преходяще и быстротечно, а жизнь воина - вдвойне". Но он боялся бесчестья.