§ 138.
Образ ипостасного соединения во Христе двух естеств.
Каким образом два естества во Иисусе Христе, Божеское и человеческое, несмотря на всю их разность, соединились во едину ипостась; как Он, будучи совершенным Богом и совершенным человеком, есть только одно Лицо: это, по слову Божию — велия благочестия тайна (1 Тим. 3, 16), и следовательно, недоступно для нашего разума. Но сколько доступна тайна сия для нашей веры, на основании того же слова Божия, св. Церковь учит нас, что два естества в нашем Спасителе соединились:
1) с одной стороны — неслитно (άσυγχύτως) и неизменно, или непреложно (άτρεπτως), вопреки лжеучению монофизитов, сливавших во Христе два естества в одно, или допускавших в Нем преложение Божества в плоть; II) а с другой стороны — нераздельно (αδιαιρετως) и неразлучно (άχωρίστως), вопреки заблуждению несториан, разделявших во Христе естества, и других еретиков, отвергавших, чтобы они соединены были постоянно и непрерывно (см. Догм. Собора халкидон.).
I. Два естества во Христе соединились — а) неслитно, т. е. не слились и не смешались между собою так, чтоб из них составилось некоторое новое — третье естество, а пребывают оба в Лице Спасителя, как два различные естества; б) неизменно или непреложно, т. е. ни Божеское естество не изменилось в человеческое, ни человеческое не преложилось в Божеское, но то и другое остаются целыми в Лице Спасителя (Правосл. Испов. ч. 1, отв. на вопр. 38). Эта истина о совершенной целости и различии двух естеств во Иисусе Христе, и по ипостасном соединении их между собою, видна:
1) Из всех тех свидетельств св. Писания, нами уже рассмотренных, в которых Иисусу Христу приписываются Божеское естество, Божеские свойства, Божеские действия, и Он называется совершенным Богом; а с другой стороны, приписываются человеческое естество, человеческие свойства, человеческие действия, и Он представляется совершенным человеком. Но если бы Божество и человечество во Христе слились или смешались между собою: тогда Он не был бы ни совершенным Богом, ни совершенным человеком, и нельзя было бы Ему приписывать ни Божеского естества, ни человеческого; а надлежало бы приписывать какое–то новое естество, составившееся из слияния или смешения обоих, с новыми свойствами и отличиями