— Не волнуйтесь, мисс Херстон, — сказал Лукас, вставая с колен возле двери. — Я только слышал, как защелкнулся замок, но не слышал, чтобы ключ вынимали из замочной скважины. Если нам повезет, он все еще там.
— Я не волнуюсь.
Сесили слышала собственный голос словно со стороны, будто говорила не она, а кто-то другой. Пол под ее ногами покачнулся, и она схватилась за стол. Сесили, конечно, не хотела бы наткнуться на мумию, но была не в состоянии контролировать собственные движения. Должно быть, Лукас понял, как ей плохо, потому что вдруг оказался у нее за спиной и бережно усадил на пол.
— Спокойно, мисс Херстон, — тихо сказал он. — Я вас держу и не дам упасть.
И не дал. Крепкие руки герцога обхватили Сесили, поддерживая, ощущение их надежности одновременно и успокаивало и подавляло ее. Но будучи не в силах стоять, Сесили сдалась. Ей было неловко зависеть от мужчины, но она покорилась успокаивающей мысли, что по крайней мере сейчас за все отвечает кто-то другой. На долю секунды Сесили подумала, как хорошо не нести в одиночку бремя полной самостоятельности.
— Ну вот. — Лукас опустился рядом с Сесили на пол, покрытый ковром. — Просто глубоко дышите. А еще попробуйте опустить голову между коленями — надеюсь, это поможет.
Он говорил с девушкой успокаивающим тоном, словно обращался к испуганному малышу, но вместо того чтобы возмутиться снисходительным отношением, она решила последовать совету Уинтерсона. Не думая о том, что эта поза не подобает леди, она согнула ноги и наклонилась вперед, чтобы сделать так, как сказал герцог. Пока Сесили выполняла все это, Лукас с удивительной нежностью гладил ее по спине.
Наконец она подняла голову и прислонилась к основанию длинного стола.
— Не хотите мне ничего рассказать? — спросил Лукас. — Я полагаю, мисс Херстон, если вы бледнеете при одной мысли о том, чтобы оказаться взаперти с таким красавчиком, на то должна быть серьезная причина.
Сесили фыркнула. Она все еще чувствовала себя неуютно, но, к счастью, уже не была в такой панике, как несколько минут назад.
— Я вижу, вы по-прежнему высокого мнения о себе.
— Вообще-то я говорил о нем.
Лукас указал на мумию.
Сесили плохо видела выражение его лица, но уже знала, что, раз он поднял бровь, значит, шутит.
— Ну разумеется, о нем.
Она нарочито округлила глаза, однако шутка его светлости возымела желаемый эффект — разрушила атмосферу паники, возникшую после ее срыва. Сесили притихла, возвращаясь мыслями к туманным воспоминаниям детства.
— Неужели это было так ужасно? — спросил Лукас.
Он потянулся к ее руке, но в последний момент, по-видимому, передумал и просто заправил ей за ухо выбившуюся прядь.