То, что они делали прошлой ночью, было восхитительно, хотя и в Египетском клубе было довольно приятно. Вспомнив, что Лукас шептал ночью, когда они занимались любовью второй раз, она улыбнулась. Кто бы мог подумать, что Лукас такой романтик? Будет очень трудно удержаться, чтобы не влюбиться в него, — теперь Сесили это окончательно поняла.
Чтобы их брак был успешным, очень важно сохранять определенную сдержанность. А это значит, что ей нужно иначе воспринимать такие взрывоопасные соития, какое было прошлой ночью. Отчасти Сесили было жаль чувства, что могло зародиться между ними, будь они другими людьми, вольными вести себя так, как им хочется. Но она уже познала боль от потери любимого человека и хотела защитить себя от повторения такой боли в будущем. Лукас добрый человек, и юная герцогиня Уинтерсон не могла представить, что он способен порвать с ней, как Дэвид, но кто знает, что может случиться, если сложатся подходящие обстоятельства: даже самые преданные мужчины могут причинить боль.
Сесили быстро оделась, спустилась вниз и благополучно нашла дорогу в комнату для завтраков. Хотя дом его светлости был намного больше, чем Херстон-Хаус, он имел упорядоченную планировку. Не застав в комнате Лукаса, Сесили сначала была разочарована, но потом решила, что это даже к лучшему. В конце концов, они не должны постоянно держать друг друга за руки.
Лакей налил Сесили уже вторую чашку чаю, когда она услышала в коридоре шаги и сразу поняла, что это Лукас. Такая уверенная твердая поступь могла принадлежать только ему. Вытерев рот салфеткой, она вскочила и быстро вышла в коридор — и успела увидеть только его спину на лестнице, ведущей вниз.
— Уинтерсон! — окликнула она, невольно отметив с женским удовлетворением, как хорошо смотрится его широкоплечая фигура в темно-синем плаще. — Ты куда-то уходишь?
Лукас удивленно оглянулся. В эту секунду он был похож на маленького мальчика, застигнутого гувернанткой за неким запрещенным занятием. Но через секунду выражение лица герцога изменилось — в его взгляде читалось нечто весьма похожее на удовольствие, оттого что он видит Сесили.
— Доброе утро, дорогая.
Как всегда, от его глубокого низкого голоса по спине Сесили пробежал трепет возбуждения, но она постаралась подавить эту реакцию собственного тела. В конце концов, нельзя же, чтобы она растекалась сладкой лужицей желания всякий раз, когда муж скажет ей «доброе утро». Тогда она никогда не сделает ни одного серьезного дела.
— Доброе утро.
К досаде Сесили, ее приветствие прозвучало с придыханием, а она-то хотела вести себя как искушенная в страсти женщина!