И вот герцогиня Уинтерсон стояла рядом с мужем на ступенях Уинтсрхейвена, а в корзинке, висевшей на ее руке, лежал, свернувшись клубочком, Рыжик.
— Если я узнаю что-нибудь новое про кошку, то сразу же пошлю за тобой, — сказала Сесили. Они оба смотрели на раскинувшийся перед ними парк, избегая смотреть друг другу в глаза. — Я имею в виду голубую кошку.
— Сесили, — Лукас повернулся лицом к жене, — я хочу, чтобы ты мне пообещала, что, пока я здесь, ты никоим образом не будешь пытаться расследовать смерть Уилла.
Сесили нахмурилась:
— Да, конечно, но ты должен знать, что…
— Просто обещай мне! — строго сказал он.
От усталости и недосыпания глаза Лукаса ввалились. Сесили очень хотела, чтобы он позволил ей заботиться о нем в это тяжелое время. То, что она могла бы облегчить его ношу хотя бы в одном отношении, лежало на ее совести тяжким грузом, но она была уверена, что в конечном счете милосерднее не вселять в него ложную надежду, а потому лишь сказала:
— Обещаю. А ты должен пообещать, что будешь себя беречь.
Но Лукас только отмахнулся.
— Как только мне удастся уговорить маму поехать к сестре в Бат и как только будет закончен ремонт коттеджей для арендаторов, я со всей поспешностью вернусь в Лондон.
Сесили знала, что его мать чувствует себя неуютно среди роскоши Уинтерхейвена, особенно потому, что до этого жила в скромном доме приходского священника, который служил в церкви в соседней деревушке Сноудон. Клариссу, вдову Уилла, даже не пришлось уговаривать, чтобы она вернулась в дом своих родителей, но мать Лукаса, по-видимому, решила, что ее долг по отношению к сыну — оставаться с ним в его загородном поместье, даже после того как Сесили сообщила, что собирается вернуться в Лондон.
— Конечно, дорогая, — сказала леди Майкл своей новой невестке. — В конце концов, вы наверняка соскучились по своей семье. А поскольку Лукас вынужден остаться здесь, я прослежу, чтобы ему были созданы все удобства.
Со стороны можно было подумать, что свекровь пытается вынудить сына делать выбор между женой и матерью, но Сесили знала, что леди Майкл такое даже в голову не приходило. Она просто держалась единственного мужчины в ее жизни, который остался в живых. Потеряв супруга и младшего сына, она чувствовала себя незащищенной перед ударами судьбы. И Сесили ее не винила, ведь она сама испытала похожие переживания, особенно если учесть, что матери она лишилась еще в раннем детстве.
— Прошу вас, возвращайтесь к нам в Лондон, как только пожелаете, — сказала Сесили, когда леди Майкл тепло обняла ее на прощание. — Если вам хоть что-нибудь не понравится в доме вашей сестры в Бате, мы будем очень рады, если вы вернетесь в Уинтерсон-Хаус.