Сесили заерзала на сиденье.
— Не то что я его не люблю… вообще-то он мне очень нравится. Он намного умнее, чем мне показалось при нашей первой встрече. И всегда делает для меня разные приятные вещи. А однажды вечером он даже… — Она снова залилась краской. — Ладно, не будем об этом. Он очень славный.
— Но?.. — подсказала Джульет.
— Но я не знаю, люблю ли его. Вернее, не знаю, готова ли ему сказать, что люблю. Или дать ему нечто большее, чем симпатия и восхищение. Что, если он решит от меня уйти? Или отправится без меня в путешествие?
Мэдлин ободряюще сжала ее руку.
— Сесили, он твой муж и не может тебя оставить. Никуда он не денется.
— Мой отец оставлял маму одну в Лондоне, а сам отправлялся в поисках славы и богатства на континент и в Африку. Если мужчина женился, это не гарантирует, что он будет все время находиться рядом с супругой.
— Уинтерсон совсем не такой, как твой отец!
Джульет сказала это с такой уверенностью, что Сесили опешила.
— Как ты можешь это утверждать? Вдруг он провозгласит меня своей великой любовью, а через неделю сядет на корабль и уплывет в Америку. Где гарантия, что он этого не сделает?
— Дорогая, ни один из вас не поступит так с другим. Если Уинтерсон говорит, что любит тебя, можешь ему верить. Для него «честь» и «благородство» не пустые слова, для него это жизненные принципы. Я достаточно давно выхожу в свет, чтобы отличить мужчин, которым можно доверять, от тех, кому доверять нельзя. Твой муж — человек чести, это совершенно точно. Даже если бы он тебя не любил, то ни за что не оставил бы тебя, свою жену, бороться с превратностями судьбы в одиночку. Он на это так же не способен, как ты.
— Я думала то же самое про Дэвида, — тихо сказала Сесили. — Что он благородный человек. У него прекрасные манеры, он был обходительным и нежным. В нем было все, что, как мне казалось, я хочу видеть в муже. И он тоже говорил, что любит меня.
Джульет нахмурилась:
— Я надеюсь, ты не допустишь, чтобы воспоминания об этом негодяе Лоуренсе поставили под угрозу то, что есть у вас с Уинтерсоном. А не доверять ему из-за того, что сделал Лоуренс, несправедливо не только по отношению к Уинтерсону, но и к тебе самой.
— Я согласна, — призналась Сесили. — Просто… просто я боюсь. Я боюсь снова остаться с разбитым сердцем. В прошлый раз я думала, что не переживу это. А если такое повторится со мной из-за Уинтерсона, боюсь, что уже никогда не оправлюсь от этого удара.
— Но разве не в этом состоит риск любви?
Отвечать Сесили не пришлось: экипаж замедлил ход.
Она не понимала, как получилось, что разговор принял такой оборот. Сесили была, конечно, благодарна кузинам за их советы, но оказаться центром их пристального внимания было тяжело. Она с нетерпением ждала, когда кузины выйдут замуж, ведь тогда можно будет поменяться ролями.