Шарлотта сначала подумала, что ей следует сказать ему правду. Но разве могла она это сделать, выдавая себя за вдову? Ей было мучительно трудно общаться с сыном на эту тему. Одно дело лгать о вымышленном муже, который якобы скончался, а другое — говорить ребенку, что его отец умер. Взвесив все, Шарлотта сказала сыну, что его отец живет очень далеко, поэтому не может наведываться к ним.
Николас сначала задумчиво нахмурился, но через минуту он уже улыбался, а вскоре, видимо, забыл об этом разговоре.
Во всяком случае, через шесть месяцев он с детской наивностью спросил Лукаса, не мог бы он стать его отцом.
«А как ты смотришь на то, что я вместо этого стану твоим дядей?» — предложил Лукас.
Николас был вполне удовлетворен этим предложением, и с тех пор его речь запестрела словосочетанием «дядя Лукас». В течение последующих трех недель Шарлотта беспрерывно слышала его от сына. Это было одновременно и приятно, и мучительно.
И вот теперь ей предстояло сказать сыну, что человек, с которым он недавно познакомился в доме дяди Джеймса, и есть его отец.
Шарлотта подошла к блюду с выпечкой, которое горничная внесла в гостиную к послеполуденному чаепитию. На несколько часов Шарлотта была предоставлена сама себе. Кейти уехала пить чай с подругами. Джеймс увез близнецов в магазин, где они собирались выбрать подарок для матери ко дню ее рождения, который должен был отмечаться через неделю. Николас и Лили после обеда спали в детской, а Мисси обсуждала с экономкой меню на неделю.
Как только Шарлотта села и потянулась за слоеным пирожным с кремом, из холла до ее слуха донесся низкий голос Алекса. Она узнала бы его из тысячи других, даже с приличного расстояния, даже через стену толщиной в четыре дюйма. Шарлотта положила пирожное обратно на блюдо, поспешно вытерла руки салфеткой и пригладила волосы. Сердце бешено билось, как будто пыталось вырваться наружу.
Через минуту дверь открылась, и на пороге появился лакей.
— Миледи, вас желает видеть лорд Эйвондейл, — доложил он.
Не успела Шарлотта открыть рот, чтобы приказать слуге впустить гостя, как Алекс уже ворвался в гостиную. Он был, как обычно, угрюм. С плотно сжатыми губами и прищуренными глазами Алекс походил на человека, изготовившегося к бою.
Шарлотта поняла, что его позиция не изменилась. Он не проявит к ней снисхождения. Алекс остановился перед ней и, расставив ноги, сложил руки на груди. У Шарлотты сжалось сердце. Ее охватило желание бежать отсюда куда глаза глядят. Ей не потребовалось бы много времени, чтобы собрать вещи, схватить Николаса и уехать из дома. Однако это не было выходом из положения. Однажды в своей жизни Шарлотта совершила побег, но из этого не вышло ничего хорошего. Нет, она и Алекс должны найти способ сосуществования — пусть не совсем мирного, но хотя бы не враждебно-озлобленного.