«Лендровер» завелся с первого раза. Мардж сидела рядом, руки сложены на груди, голова отвернута от солнца.
— Пристегнись, Мардж.
Он проехал несколько сот ярдов по дороге, а потом — рисковать так рисковать — свернул вбок, на первую же тропу, которая, извиваясь, бежала вниз по склону, обращенному к морю.
— Я видела их, — сказала Мардж. — Что они ищут?
— Трупы, — Хиксу доставляло удовольствие гнать по извилистой узкой тропе. Внедорожник, привод на все четыре колеса. — Иногда здесь находят пустую машину, слетевшую с дороги. Приходится искать водителя.
Мардж кивнула.
— Есть среди этих поганцев наверху такие, кто обожает обчищать разбившиеся машины. Увидят, как пьяный водитель рухнет в каньон, и пробираются ночью вниз за бумажником бедняги. Ищут кредитки.
— Господи!
— Там, наверху, сильный пожирает слабого. — Он показал свободной рукой на висячие сады обитателей каньона. — Летом — пожары, зимой — ливни и оползни. По ночам всякая сволочня шастает под верандами, и они знают это! — чуть не кричал Хикс, чтобы заглушить свист встречного ветра и шум мотора. — Чертов Лос-Анджелес, мужик, — поедешь в воскресенье покататься, и сразу на волосок от зари мироздания.
— Те девчонки… — сказала она, помолчав. — Это их ищут.
— А если не их, — кивнул Хикс, — то кого-нибудь еще.
Он посмотрел на нее; вид у нее был поникший, на глазах слезы.
— Детей, — едва расслышал он.
— Да. Детей.
Меньше чем в миле от Топанга-Кэньон-драйв они обогнали трактор. Человек даже не повернул головы, когда они его обгоняли, но, глянув в зеркальце, Хикс увидел, что тот внимательно смотрит на их номер.
Они свернули на съезд, ведущий на бульвар Топанга-Кэньон; перед съездом стоял знак «Только для служебного транспорта». Хикс оглянулся, нет ли поблизости патрульных машин, и рванул по полосе, ведущей на запад. В небе пролетел вертолет и скрылся над отрогами соседнего каньона.
Дорогой вдоль побережья они доехали до заповедника Корильо. Зарулив в ворота, Хикс остановил «лендровер» у закусочной, торговавшей хот-догами. Крышу закусочной украшала фигура таксы в поварском колпаке. Хикс взял три хот-дога и два кофе. Парень за прилавком поблагодарил его, присовокупив:
— Слава Господу нашему, Иисусу Христу!
— Есть можешь?
Она попробовала откусить от круглого края сосиски, потом — от подогретой булочки. Подняла руку с хот-догом, заслоняя глаза от солнца; ветер с океана сдувал слезы, текущие по ее скулам. Она проглотила кусочек и раскрыла рот, глотая воздух.
— Нет, не могу.
Стыдясь своей слабости, она отшвырнула хот-дог.
— Не расстраивайся, ты не виновата, — сказал Хикс.