Среди деревьев на вершине горы сверкали огни, звучала музыка; это мешало концентрироваться, что бесило его. Здание миссии то озарялось светом, то пропадало в темноте. Стиснув зубы, он добрел до резной передней двери, взобрался по ступеням, злясь, что боль стала неуправляемой и приходится тащить ее с собой.
Дитер сидел при выключенном свете. Комнату освещали только иллюминация снаружи и лампочки на пульте перед ним. Увидев Хикса, он в тревоге встал.
— Может, зажжешь свет? — сказал Хикс.
Дитер зажег настольную лампу и щелкнул тумблерами, отключая иллюминацию в лесу. Хикс опустился в жесткое испанское кресло и швырнул на пол окровавленный холщовый комок. Всю дорогу наверх он сжимал его в правой руке. Наркотик он бросил к подножию алтаря.
Дитер посмотрел на комок, потом на Хикса.
— Чего ты так смотришь на меня, Дитер?
— Ты ранен. Истекаешь кровью.
— А ты думал, это все шутки? — спросил Хикс, пытаясь отлепить окровавленную рубашку от раны. — Ты слишком долго жил в этой глуши.
— Что произошло? Кто это там внизу?
— Я разнес их поганую машину из подствольника, — со смехом сказал Хикс. — Ты видел?
— Нет, — ответил Дитер. — Но слышал. — Он медленно опустился на стул рядом с Хиксом. — Рэй, ты взорвал полицейскую машину? Убил агента?
— Они сами убивают друг друга, — ответил Хикс. — Они психи, алчные ублюдки. Я разнес машину — это все, что я знаю. Дай воды.
Дитер принес ему родниковой воды в керамической чашке.
— Где твоя девушка?
— Они свалили. — Он встал, попробовал, работает ли плечевой сустав, и снова сел. — Если прорвутся, то подберут меня. Мне до жары надо добраться к восьмому шоссе, прежде чем начнут погоню.
— Рэй, это ее муж. Даже если они живы, они не станут тебя искать.
Дитер пошарил в темноте, ища стакан с вином.
— Мы уйдем, — сказал он. — Оставим это место на какое-то время. — Он нашел свой стакан на холодильнике и осушил его. — Может, и навсегда. Может быть, пришла пора.
— Я уйду отсюда путем «мокрых спин». Она заставит его подобрать меня. — Хикс с трудом встал, подошел к рюкзаку, лежавшему у алтаря, и присел на корточки.
Дитер, с пустым стаканом в руке, смотрел на пакет:
— Первое, что мы сделаем, — выбросим эту мерзость.
Хикс смахнул капли пота с бровей.
— Нет, Дитер, сначала ты сделаешь вот что: возьмешь мои инструменты, приготовишь дозу и вколешь мне сюда… — Он показал на обвисшую левую руку. — Потому что мне больно. Потом поможешь надеть рюкзак.
Когда Дитер сделал укол, Хикс закемарил под дождем. Дитер полил рану чем-то холодным как лед и принялся бинтовать ее разорванными простынями.