— Надеюсь, рыбки были улетные, — сказал Рэй. — Не получишь товар, пока не будет денег.
— Как скажешь.
Он окинул ее взглядом, и она, стыдясь своего вида, прижалась к занавеске на кухонной двери.
— Когда твои люди придут за товаром?
— Думаю, что завтра.
Он отвернулся от нее и прошел к окну.
— Что это значит — «думаю, что завтра»? Что за лажа?
— Нет, — быстро сказала она, — точно, завтра. Двадцатого.
— Если б я сейчас избил тебя и забрал твой героин, то был бы прав. Так херово дела не делаются.
— Извини, — сказала Мардж.
— Это наводит на подозрения. Заставляет злиться.
— Понимаю, — кивнула Мардж.
К ее удивлению, он снова улыбнулся:
— Ты ведь не пытаешься обдурить меня, а, Мардж? Ты и кто там еще?
— Конечно нет, — ответила Мардж. — Честное слово. Мы вдвоем в этом деле, только я и Джон.
— Угу, ты и Джон, — хмыкнул Рэй.
Когда кофе закипел, он спросил у нее виски, чтобы плеснуть в кофе, но, кроме кассиса, в доме не было ничего спиртного. Пришлось ему довольствоваться бальзамом из черной смородины.
— Жуткое похмелье, — объяснил он.
— У меня тоже, — призналась Мардж.
Он подул на кофе.
— Торчишь на чем-нибудь, Мардж?
Мардж сделала попытку улыбнуться.
— Да что ты, — беспечно сказала она. — Разве я похожа на торчка?
— Это понятие относительное.
— Нет, конечно нет.
Он стоял у окна и, хмурясь, слушал, как скрипят пружины у лошадки Джейни.
— Что это такое?
— Игрушечная лошадка моей дочери.
Он кивнул, опустился на низкий диван и зажал руки между коленями.
— Ты видел Джона? — спросила она.
— Да, я видел Джона. Если бы я его не видел, меня бы здесь не было, правильно?
— Как он там?
— Выглядит погано.
— Что, совсем?
— Не поганей, чем ты тут. — Он снова с кислым видом оглядел ее. — Беспокоишься о нем или спрашиваешь так, из любопытства.
— Беспокоюсь, — ответила она.
— Кто эти люди, которым ты продаешь?
— Друзья друзей.
— То есть ты их не знаешь?
— Я с такими людьми не знаюсь, — ответила Мардж. — Это Джон все устроил. Он разбирается в таких вещах.
— Нет, не разбирается.
— Я считала иначе, — сказала Мардж.
Он быстро встал и снова подошел к окну.
— Ты — дура, которую легко кинуть. И те, с кем ты имеешь дело, прекрасно это знают. Если только они не такие же безмозглые, как ты.
Только теперь она поняла, что он боится.
— Подстава какая-то, — сказал он.
Мардж наконец разглядела его. Она знала такие голодные лица. Крепкие кости, строгие черты, но губы большие и часто беспокойные: их кривят, морщат, сжимают, кусают.
Видно, недодали в свое время — любви, материнского молока, кальция и бог знает чего еще. Этот был с загорелым лицом, обычно они бледные. Всегда с холодным взглядом. Ненавидят женщин.