Бородач, с руками, скованными за спиной наручниками, ходил по пятам за Хиксом, как настойчивый продавец на рынке.
— Ты же не какой-нибудь придурок, — бубнил он. — Зачем тебе нарываться на неприятности?
Хикс наконец взял его за наручники и поволок в ванную. Бородач семенил ногами, пытаясь сохранить равновесие.
— Хикс, послушай меня. Нет никаких посредников. Были только мы. С самого начала.
Хикс поставил его к двери в ванную и позволил говорить. Бородач улыбался, словно наслаждаясь элегантной простотой их с блондином замысла, но в то же время несколько раздраженный тупостью Хикса.
— И она со своим мужем.
Мардж в изумлении смотрела на него.
— Она и ее муж, парочка лопухов. Парочка олухов царя небесного. Никто бы не заплатил им. Вот ты бы на нашем месте заплатил?
Хикс с такой силой толкнул бородача, что тот распахнул спиной дверь ванной комнаты и грохнулся на унитаз.
— Это воровство, — проговорил он, поднимаясь на ноги. — Ты заплатишь за это.
Бродвейский Джо закричал из кухни:
— Точно, он еще заплатит нам за это! Мы его еще прикончим.
Хикс позвал Мардж в спальню, дал ключ от наручников и велел освободить бородатого толстяка. Сам он стоял в дверях, держа его на мушке.
Мардж опустилась на колени, чтобы не видеть лица толстяка, и крутила ключ в наручниках, пока те не расстегнулись. Хикс опять заставил толстяка сесть на унитаз, ногой отшвырнул его пистолет в сторону Мардж и вошел в ванную. Потом завернул бородачу руки за унитаз и, пропустив цепочку под слив, застегнул наручники.
Он поднял с полу пистолет, расстегнул толстяку ремень и спустил с него штаны.
— Тебе не жить, чудила, — пообещал бородач.
— Ну, раз так, — сказал Хикс, — лучше уж я прикончу вас, ребята.
Бородатый помотал головой:
— Это не поможет.
Хикс засмеялся:
— Думаешь, не поможет?
— Сколько ты получил за перевозку, Хикс? Несколько кусков? Мы тебе заплатим вдвое. Это наш белый. Ради бога!
— Надо, наверно, отдать, — сказала Мардж.
Хикс даже не посмотрел на нее.
— Может, отдашь его им? — повторила Мардж. — Не стоит он всего этого.
— Вот умная дамочка, — обрадовался поддержке бородач на унитазе. Он посмотрел на Мардж чуть ли не с нежностью; его карие глаза даже увлажнились. — Хикс, слышишь, что она говорит? Она не хочет умирать.
Хикс вышел из ванной. Через секунду Мардж последовала за ним.
— Слышь! — крикнул толстяк, прикованный к унитазу. — Она хочет отдать. А он не позволяет.
— Эй, ты, ублюдок! — заорал из кухни Бродвейский Джо. — Ты представляешь, на что нарываешься?
Хикс прошел в кухню, склонился над Бродвейским Джо и дважды огрел по лицу рукоятью своего тридцать восьмого.