По скрипучей, какой-то трухлявой лестнице они поднялись на второй этаж, вышли на галерею, и Ткачук деликатно постучал в одну из дверей. Игорь постарался запомнить и её, тем более что ждать пришлось довольно долго, пока за дверью послышались шаги.
— Кто там? — спросил чей-то мужской голос, как показалось Игорю, довольно молодой и энергичный.
— Свои, — ответил явно не специальным отзывом Ткачук. — Это я, Терентий Прокофьевич.
— Жди, — донеслось из-за двери, и шаги удалились.
— Чудит старик, — проворчал, словно ни к кому не обращаясь, Ткачук.
«Что-то пошёл прятать, — подумал Откаленко. — Возможно, ещё кто-то ждёт».
Но вот шаги послышались снова, звякнули замки, и дверь отворилась. В тесном тамбуре-передней, заставленном какими-то ящиками и свёртками, стоял высокий, мускулистый человек лет пятидесяти, седые волосы красиво лежали вокруг полного загорелого лица. На нём была зелёная рубашка с короткими рукавами и светлые, модные, вельветовые джинсы с широким кожаным ремнём. Расстёгнутый ворот рубахи открывал крепкую, без морщин шею. Зоркие тёмные глаза под седыми бровями и твёрдая линия рта выдавали ум и характер. Имя совершенно не вязалось с внешностью этого человека, имя тянуло к какой-то кондовой старине.
— Заходите, ребятки, — добродушно, как-то даже по-простецки, как давних знакомых, пригласил Терентий Прокофьевич и открыл другую дверь, уже в комнату. — Прошу.
Голос его звучал сильно и уверенно.
Да, с таким Терентием Прокофьевичем встретиться Игорь не ожидал. Задача осложнялась.
Комната оказалась большой, просторной, с деревянным, из досок, потолком, как на даче, с большим, во всю стену, красивым, дорогим ковром, с картинами на других стенах и низкой широкой тахтой. Напротив стоял огромный, в полстены, старинный буфет, с замысловатыми пристройками, башенками, выпуклыми дверцами, цветными стёклышками, чем-то напоминавший средневековый замок. Возле тахты стоял круглый, под красной бархатной скатертью, стол и возле два тяжелых старинных кресла.
Все трое не спеша закурили, и Ткачук, не выдержав скрытого напряжения этой сцены, суетливо и угодливо сообщил:
— Вот это Чёрный, Терентий Прокофьевич, про которого я вам толковал. Из Москвы.
— Вижу, — кивнул тот и, обращаясь к Игорю, вежливо спросил: — С чем пожаловали?
Игорь, хмурясь, исподлобья огляделся, потом остановил взгляд на хозяине и, презрительно усмехнувшись, процедил:
— Марафет наводишь? И не таких барыг видели. Берёшь вещь? Толкаешь вещь? Сразу говори. За делом пришёл, не в гости.
Терентий Прокофьевич улыбнулся и просто ответил: