И всё же ощущения полной победы не было от разговора с Гошкой. Ощущение было другое: что-то важное Гошка не договорил, что-то скрыл. Вот только сил сейчас у Виталия не было вспомнить те места в их разговоре, которые создали это ощущение. О чём они в тот момент говорили? Они говорили о Горохе… Нет, не то… О брате… Тоже не то… Как болит голова! О чём они ещё с Гошкой говорили, о чём ещё? О том, что Гошка убежит… Убежит… Нет, и это не то… Ох, как она болит, голова! Ещё… они говорили… Гошка выводит на убийство… Его совершил Горох… Какого-то Николая, билетёра… Это? Нет. Здесь Гошка ничего не скрыл… Как хорошо, что он лежит в темноте, что к нему никто не подходит! О чём они ещё говорили? О Бороде? Да-да, они говорили о Бороде. И что-то при этом проскользнуло у Гошки… «Что же это такое? Что же это такое?..» — уже сквозь сон мучился Виталий.
Утром его поднял с постели телефонный звонок.
Виталий, открыв глаза, машинально посмотрел на часы. Было уже девять. Он вскочил, как ужаленный, принялся было лихорадочно одеваться и только тогда сообразил, что сегодня воскресенье и на работу идти на этот раз не требовалось. А требовалось только подойти к телефону.
Звонил Эдик Албанян.
— Ну, старичок, и дела! — сказал он бодро, даже почти обрадованно. — Что-то, знаешь ли, небывалое. Твой покорный слуга никогда ещё — понял ты меня? Никогда! — так мордой в грязь не летел. Это просто интересно, такой сюжет!
— То есть? — не понял со сна Виталий. — Какой ещё сюжет?
— Ты спишь ещё, конечно, — догадавшись, трагически произнёс Эдик. — А я сейчас опять туда еду.
— Куда?
— Тьфу! В парк. Ну, куда ещё может ехать человек в воскресенье? Чистый воздух, фонтаны, аттракционы…
— А-а… Ну да-да. Ясно, — окончательно проснулся Виталий. — Ты только аккуратней крутись на этих чёртовых аттракционах. Не вывались.
— Уж я теперь постараюсь. Будь спокоен.
— Про вечер ты, надеюсь, не забыл?
— Я ничего не забываю, — зловеще объявил Эдик. — И ничего не прощаю. Я очень самолюбивый человек. Поэтому меня вчерашняя неудача здорово задела. Подумай только, такой провал! Представить невозможно!
— Можно, можно. Вполне представляю, — усмехнулся Виталий. — И очень прошу тебя, будь осторожен. Там всё может случиться, учти.
— Привет, — ответил Эдик не то иронически, не то снисходительно. — До вечера.
А вечером он шепнул Виталию:
— Опять всё к чёрту! Завтра потребую от руководства собрать совещание. С твоим участием, конечно. Такой организации, знаешь, я ещё не встречал, имей в виду.
— Я тоже, — кивнул Виталий. — Но ты не расстраивайся.
— Я не расстраиваюсь, я злюсь! — закричал Эдик.