Капитан передернул затвор автомата, и в этот момент с ноющим шумом поползла вниз хвостовая аппарель. Они были у самой земли, огромные, многометровые лопасти несущего винта рвали воздух, поднимая пыль, и снаружи ничего не было, кроме ревущей круговерти…
Пол дрогнул под ногами — стойки шасси коснулись земли.
— На врага!!! — заорал во всю свою луженую глотку Брауде и первым ринулся в пыльную мглу…
Лейтенант выходил одним из последних, натянув свой шарф так, чтобы он закрывал нос и защищал от поднятой лопастями пыли. Вертолет стоял на склоне, чуть ли не с предельно допустимым для посадочной площадки креном. Внизу, метрах в пятистах, с недовольным клекотом поднимались в воздух потревоженные грифы. Их оторвали от трапезы, и они были очень этим недовольны.
— Грим, со своим штурмом остаетесь у вертолета, — оценив ситуацию, начал отдавать команды обер-лейтенант, — остальным рассыпаться цепью, дистанция десять метров и вниз. Смотреть под ноги, докладывать обо всем, что найдете. Не спешить, держать оружие наготове. Брауде, командуйте!
— Яволь! Слышали, что сказал герр обер-лейтенант?! За дело!
Ложилась на землю потревоженная лопастями пыль. Солнце упорно карабкалось в зенит, да ложились на крыло грифы, жадно смотря на прилетевших на стальном чудовище людей и размышляя — доведется ли им когда-нибудь отведать и их мяса…
К тому времени как они добрались сюда, трупы уже успели дать запах и привлечь внимание падальщиков и мух. Просто удивительно, что в местах, где мух, кажется, нет по определению, они моментально появляются, стоит только появиться пище для них — гниющей человеческой плоти.
— Их застрелили, герр обер-лейтенант. — Брауде наклонился над лежащими рядком трупами, не обращая внимания на вонь и мух. — Их застрелили и ограбили. Но их застрелили не ради того, чтобы ограбить.
— Почему ты так думаешь, Брауде? — полюбопытствовал обер-лейтенант.
— По нескольким причинам. Здесь никто не будет грабить, потому что нет дороги, какой смысл где-то сидеть в засаде, где враг, скорее всего, не пойдет. Второе — они сами на кого-то охотились. Видите — вот здесь вот, на плечах. Здесь ткань выцвела от солнца, а здесь — нет. И потертости. Они носили разгрузочные жилеты, вот что. И застрелили этих парней из чего-то очень большого, я такие раны видел, только когда с гауптманом Йенсом был несчастный случай на охоте.
Фельдфебель без всякой брезгливости встал на колени, чтобы посмотреть на руку одного из мертвецов, которую еще не обклевали грифы. Обер-лейтенант в это время поспешно рылся в кармане в поисках флакончика с кельнской водой.