Кого-то забрали…
Крис, как и ту кошку, сгубило любопытство. Увидев удаляющиеся красные огни, она включила мотор и последовала за отходящей машиной. Ее не покидала мысль, что это все неспроста, и она твердо намерена была разузнать, что к чему. Каир ее, увы, ничему не научил.
Сбавив обороты до минимума, — на высоких его мотоцикл завывал, словно грешник в аду, — граф подкатил к черной «Альфа-Ромео», стоящей неподвижно многим дальше по улице от того места, где стоял автомобиль журналистки.
— Что? — спросил граф, удерживая мотоцикл, как жеребца, сильными ногами.
— Она куда-то сорвалась и поехала…
Граф выругался:
— Черти ее носят, на ночь глядя…
— И еще… — предупредил его Рик. — Я кое-что видел подозрительное.
— Что именно?
— Тачку. Каких здесь быть не должно. «Даймлер», четыреста двадцатая серия, как в королевском кортеже. Я и не думал, что в Риме такие есть.
— А когда он проехал?
— Да вот недавно.
Графу это не понравилось. Все как в дурном детективе — а чутье буквально кричит о том, что дело дрянь. Он достал планшетник, переключил в GPS-режим — точка на экране была, и она двигалась…
— Поехали.
Из Рима они выбрались достаточно быстро, направились на юг — как раз параллельно той дороге, по которой шли миланские поезда, это четвертое национальное шоссе. «Даймлер» прибавил, теперь он шел под сотню — и точно так же была вынуждена прибавить Крис. В слоноподобном лимузине скорость чувствовалась совсем не так, как в маленькой букашке «Фиат», и ей пришлось постоянно подруливать, чтобы держать машину на полосе. Ее не заметили — или тем, кто ехал в этой машине, было наплевать. Фар Крис не включала — светила луна и все было отлично видно. Потом «Даймлер» свернул — громадная машина не могла резко маневрировать, и Крис смогла подготовиться к маневру и тоже выполнить его чисто. Они свернули на какую-то дорогу, почти лесную, мощенную камнем, и поехали по ней. Деревья обступали дорогу с обеих сторон.
Этот человек был ростом почти под два метра, но когда было нужно, он мог красться, как тень, совершенно бесшумно. Только потеряешь бдительность — и вот он у тебя за спиной. В Персии враги его прозвали Змеей — существом, шаги которого не слышны. Исламской шурой он был приговорен к смерти, причем смерти мучительной — на Востоке всегда разделяли обычную смерть и смерть мучительную. Приговор действовал до сих пор.
В Италии он жил уже несколько лет, за это время он выучил язык и научился существовать в чужих городах, уходить из-под ударов и наносить свои, внезапно, жестоко и эффективно. Здесь у него не было клички, но зато было имя. Его звали брат Витторио, когда вокруг были чужие, и послушник Виктор — когда только свои.