Он вошел в трактир. В зале было полно народа, под потолком сизо стлался табачный дым, в углу на эстраде оркестр балалаечников наигрывал «Настеньку», у соседнего столика суетился Жгутиков, ему помогали двое половых. Заметив Шаврова, Жгутиков приветственно помахал рукой и крикнул:
— Сейчас к вашим услугам!
Поискав глазами свободное место, Шавров сел. Он вспомнил, как уважительно — при всех шутках и издержках — беседовал со Жгутиковым Егор Елисеевич, и подумал, что послать в милицию нужно именно трактирщика, потому что при таком решении и бандиты останутся под наблюдением, и подмога придет. Подскочил Жгутиков, зачастил, улыбаясь:
— Рады несказанно, помним вас, а как же, с таким человеком были-с, незабываемо, могу предложить натуральный бифштекс, а на закуску нынче идет полноценный залом-с!
— Жгутиков, — широко улыбаясь, начал Шавров, искренне полагая, что подобный манерой разговора он сумеет обмануть бандитов, — Жгутиков, тут такое дело… Сюда еврей вошел… Рыжий, голубоглазый, в веснушках…
— Говорите, говорите, — кивнул Жгутиков, — а я ваш заказ записывать стану… — Он и в самом деле вынул из-за уха карандашик и начал что-то строчить в книжечке.
— Это шофер бандитский, Зиновий… Ты беги к…
— Понял, — улыбнулся Жгутиков. — Бегу-с…
— Постой. Лучше по телефону.
— А вот этого нету-с… — виновато развел Жгутиков руками и умчался, крича на ходу: — Вася, Коля, пулей графин смирновской, залом и бэф-штекс в лучшем виде!
Шавров вздохнул и расслабился. По расчету времени выходило, что Егор Елисеевич со своими должен был появиться минут через десять. Представил себе, как поведут через зал арестованных бандитов, и на душе стало легко и спокойно.
— Любите селедочку? — вкрадчиво спросил кто-то из-за спины.
Шавров оглянулся, и у него засосало под ложечкой. К этой встрече он не был готов. Зиновий, бандиты — без лиц и фамилий — это он проиграл множество раз и не сомневался, что не только не растеряется, но, напротив, сразу же заявит себя и возьмет верх — сначала моральный, а потом и фактический. Но этого человека он никак не ожидал, потому что его появление ни в какую логику не укладывалось. В представлении Шаврова этот человек был преследуемым… Себя же в этом качестве Шавров никоим образом не полагал.
— И я ее люблю, — все так же вкрадчиво продолжал человек. Здравствуйте, Сергей Иванович, я вас сразу узнал. Какими судьбами?
— Да вот… Поужинать зашел, — сдерживая нервную дрожь, ответил Шавров. — Анатолий Кузьмич, если память не изменяет?
— Не изменяет, никак не изменяет, — весело подтвердил Анатолий Кузьмич. — А вот и Вася с Колей, давайте, братцы, ставьте селедочку, и мне — прибор, если, конечно, Сергей Иванович не возражает.