Я буквально вкинул ее в основание нереально искрящегося полупрозрачного столба. Девушка, дрыгая в испуге ногами, быстро пошла вверх. Через несколько секунд она исчезла в черном днище машины.
— Прощайте, командир! Спасибо за все! Погружайтесь!
Я с размаху хлопнул Дректена по мокрому плечу и нырнул в колонну. Шум сразу стих — тишина сперва оглушила. Ноги оторвались от металла, и меня быстро понесло вверх — я успел увидеть исчезающего в пронизанной брызгами тьме Дректена на мостике, еле различимый огромный силуэт субмарины в безумствующих волнах.
Едва я очутился в мягком свете приемной камеры, как в корме свирепо взревели двигатели и катер круто пошел вверх.
— Испугалась?
Тин кивнула и поежилась.
— Промокла?
— Не успела, — она мотнула влажной головой и закинула назад волосы, — голова только.
— Ничего… идем.
Я распахнул дверь в переборке и шагнул в уютный экипажный салон. Миновав его, мы очутились в полутемной ходовой рубке.
— Привет, — Доридоттир полуобернулся в высоком кресле пилота, — все в порядке?
— Отличная работа, генерал.
— Слишком хорошо сказано, мальчик. А рыжая промокла? Бедняга.
Продолжая держать левую руку на изящно изогнутой Т-образной консоли управления, торчащей из точки посреди четырех обзорных экранов — два уходили в низкий потолок, два превращались в часть пола, — он чуть откинулся назад вместе с креслом и достал правой рукой что-то из потолочной ниши. Это «что-то» оказалось пушистым полотенцем.
— Возьми, маленькая, — мускулистая рука, плотно обтянутая глянцевитым черным пластиком, протянула Тин полотенце.
— Спасибо… — Тин с удивлением проводила взглядом длинную семипалую ладонь. Ей еще не приходилось видеть Доридоттира вблизи.
— Вы садитесь, ребята, вон там, в кресла. Ты, маленькая, не обижайся, что я так вот тебя называю. Мне 95 лет, я уж по-стариковски, сама понимаешь…
Тин бросила на меня удивленный взгляд, опускаясь в кресло рядом с выдвижной панелью дальней связи.
— Генерал не шутит, — заверил я ее.
— Нисколько, — откликнулся Доридоттир, — у нас просто термодинамика немножко другая, мы дольше живем. Чуть дольше вас. Но все равно я уже не молод… Пропитан я пылью сверкающей звездных дорог… ах, не звучит это на вашем языке!
— Прекрасный экспромт, — вежливо заметил я.
— Это не экспромт, — грустно ответил Доридоттир, — я сложил этот узор много лет назад… это была поэма. Я еще успел впитать восхитительные древние традиции, что змеятся в туманных линиях рун и теряются в тлене веков. Так… приехали, вон он. Сашенька, — он обернулся, — ты герметизируйся потихоньку, сейчас предстоит не самая приятная прогулка на свете. Дядюшка Танк мучает свой киберком и требует тебя на борт. А высота — двадцать пять тысяч, сам понимаешь… Я сейчас подгоню катер к спине «Тандерберда», и ты переберешься туда. Как раз через транспорт-дек тебе удобно будет. Вниз не смотри, и все. А девочка пока у меня останется.