Полковник Детеринг остановился посреди рубки и четко произнес:
— Я его съем.
* * *
Загнав тлеющую сигару в угол рта, Детеринг загибал свои изящные, я бы даже сказал, женственные пальцы:
— Нам ничего не известно о возможных контактах людей Крокера с властителями Аххид Малайяк, как тайных, так и явных — что, впрочем, маловероятно, — раз. Если южная разведка обладает каким-либо информационным пакетом о действиях наших клиентов, то она могла бы дать нам определенное оперативное поле — два, но три: мы фактически ни хрена не знаем о взаимоотношениях Конфедерации Солфер с этим Малайиком. И это только одна сторона пассива. А вторая — пожалуйста: нам вообще ничего не известно ни об общественно-политическом устройстве Конфедерации, ни об их технологическом потенциале, ни о структурном строении вооруженных сил, ни — что главное — о социальном менталитете и, соответственно, об отношении к нашей проблеме в целом. Молчи, не перебивай меня. Это ты мне должен излагать, а не я тебе. А единственный наш актив — это твоя беседа с командиром подлодки. Комментарии?
— Шеф, командир Дректен показался мне самым нормальным человеком на этой планете. На уровне быстрого опроса он абсолютно адекватен, из чего я делаю предварительный вывод об общей адекватности видового менталитета.
— Чего-чего? — хохотнул Детеринг. — Какого менталитета? Видового? Ты прям как на экзамене шпаришь.
— Простите, — смутился я, — я оговорился.
— Я понял, можешь не продолжать. Вообще-то говоря, у тебя чувствуется хор-роший провал по узкотактической стороне ведения опроса. Это, конечно, узкое место в оперативной подготовке. Теоретиков из вас готовят, да… Ты совершенно грамотно вышел на ментальный уровень собеседника, но и не подумал выудить из него максимум информации по нашей теме. Я понимаю, времени не было, но тем не менее, помимо общих вопросов, нужно было задолбать его по теме: когда, как, откуда, на каком вообще уровне?.. То есть что именно они знают о происходящем, ч-черт… С его слов ясно, что они вступали с пиратами в открытый контакт, когда те пытались их убедить в невинности своих намерений. А вследствие чего возникла настороженность? Каково, в конце концов, оперативное поле разведки?
Он умолк, пыхнул дымом и задумчиво почесался:
— Ты даже не знаешь языка — а тебе известно, каковы шоковые стороны воздействия транслинга на людей, незнакомых с его работой?
— Я не думаю, что транслинг будет сильной помехой. В любом случае иного выхода нет — вряд ли там все знают либенский.
— Ладно, — Детеринг махнул рукой, — там видно будет. Постараемся найти военно-морскую базу — столица, кажется, еще и крупный порт? — зайдем ночью над морем, войдем в базу… а там, если они, как ты говоришь, адекватны, нас должны встретить именно представители разведки хотя бы на уровне оперативного дежурного.