Нас ждали. В просторной, со вкусом отделанной светлым камнем зале стояли двое немолодых бронзовокожих мужчин в бледно-голубой форме, без головных уборов и красивая светловолосая женщина лет сорока, в такой же точно форме — длинный кафтан, узкие брюки, низкие сапожки на каблуках. Никто не потребовал сдать оружие, и это меня обнадежило — значит, они хорошо понимают, что мы легко можем оставить у себя нечто абсолютно непохожее на оружие в их понимании.
— Я свободно говорю по-либенски, — произнес я вместо «здрасьте», — а мой напарник будет говорить с вами при помощи телепатического аппарата, который управляется непосредственно его мозгом.
Шлем Детеринга исторг длинную, рубленную топором фразу.
— Видимо, мне тоже придется прибегнуть к помощи аппарата-переводчика, — оценив идиотизм положения, объявил я.
— Да, — услышал я в голове бестелесный голос женщины. — Но нам хотелось бы, чтобы это сделали вы.
Я понял, что ей больше понравился мой шеф.
— Хорошо, — ответил шлем Детеринга. — Я — полковник имперской Службы безопасности Йорг Дете-ринг. Мой помощник — капитан Королев.
— Девушка?
— Не имеет значения. Мы случайно подобрали ее на севере.
Конфедераты недоуменно переводили глаза с молчащего Детеринга на его внятно вещающий шлем.
— Нам непонятен принцип работы вашего переводящего аппарата, — нервно сказала женщина.
— Вам понятен принцип работы сверхсветового ускорителя? — в ответ поинтересовался Детеринг.
— Что? Конечно, нет.
— Мне тоже. Однако это не мешает нам пользоваться этим изобретением. Я не думаю, что технические подробности могут стать препятствием в нашей беседе. Итак, с кем имею честь?
— Я первый помощник наблюдателя по разведслужбе флота, мое имя Оррис Оу Комптен, — представился дородный темноволосый конфедерат лет пятидесяти. — Это мой советник по разработке и планированию Ян-никт Коме Гест, — он указал на своего более щуплого коллегу, который приветственно двинул головой. — А это, — светловолосая дама церемонно присела, — Иль-мен Эрц, она специалист по внешним операциям. Прошу вас сесть.
Мы уселись в мягкие, обитые натуральной кожей кресла вокруг белого круглого стола. Тин с каменным лицом села рядом со мной. Она нервничала, и я ее хорошо понимал, но что делать. То ли еще будет. Я, напротив, чувствовал определенное облегчение — у наших собеседников были умные спокойные глаза. К тому же я изрядно попсиховал во время полета — уж очень я боялся шальной ракетной атаки.
Детеринг вынул из кармана сигарету, на которую с любопытством уставились конфедераты, и с задумчивым видом повертел ее в пальцах.