— Я продолжаю подниматься. Правда, ветер мешает, — Ильмен ткнула пальцем в циферблат какого-то прибора.
— Да уж, — хмыкнул Детеринг, — если б я в этом разбирался… Это все равно что посадить тебя за штурвал звездолета.
— Как же ты собирался лететь без экипажа?
— Ну, с моторами и рулями я бы разобрался.
— А приборы?
— Приборы? Сейчас, погоди.
Он взял свой шлем и пробежался пальцами по сенсорам справа от забрала.
— Надень-ка. Не бойся.
Ильмен послушно надела шлем. Повертела головой.
— Вот это техника… Теперь я понимаю.
— Смотри, — принялся объяснять Детеринг, — зеленые цифры — это высота полета… ну, в наших мерах и нашей графике, понятно. Белые символы — тоже цифры — это дальномер. Если ты сейчас посмотришь точно на горизонт и совместишь его линию с пульсирующей фиолетовой полоской, то белые цифры укажут тебе расстояние до него. Зеленый крестик — это твой компас. Своим алым концом он смотрит точно на север. Та синтетическая картинка, которую ты перед собой видишь, называется сонарной графикой. Я могу отрегулировать разрешающую способность так, что ты разглядишь каждую травинку на горизонте. А могу сделать забрало просто прозрачным. В бою всей аппаратурой можно управлять при помощи нижней челюсти — там внизу есть сенсоры.
— Да-а, — Ильмен стащила с головы шлем, — мы до таких штук еще не доросли.
— Когда-нибудь дорастете. Вообще он умеет делать очень многое, гораздо больше, чем ты видела.
— Теперь я понимаю, что приборы тебе действительно не нужны.
— Да, я думаю, что, когда ты устанешь, я смогу тебя сменить у штурвала. Что у нас, кстати, со скоростью?
— Идем по графику.
Начался рассвет. Мы шли курсом на восток, прямо на восходящее светило, которое заставило небо сперва тускло засветиться, из бархатисто-черного став густосиним, а потом вдруг порозоветь.
— Как красиво, — сказала Тин, — я никогда такого не видела.
— Ребята, вы, пожалуй, идите спать, — распорядился Детеринг, — там сзади есть что-то вроде комнаты отдыха. Один черт нам еще целый день ползти на этом пузыре. И выключи свой транс.
Я кивнул и протянул руку Тин. Мы прошли в узкое помещение с четырьмя жесткими топчанами вдоль стен.
— Зря ты не осталась, — вздохнул я. — Зря.
— Одна, в чужой стране? Без имени, без денег, без языка? — Тин села рядом со мной, и ее холодная ладошка легла на мою щеку.
— Тин… — я обнял ее, положил голову ей на плечо, — я молю всех богов, каких только знаю, чтобы все это поскорее закончилось.
— И когда же это случится?
— Кто знает… Но думаю, что теперь уже скоро. Нужно нейтрализовать проклятую батарею, а дальше — уже не наше дело. И мы вернемся… точнее, вернусь я. А ты попадешь в новый мир. В мир, где нет войны, где нет богов и жрецов, где нет ненависти и злобы… по крайней мере, мне кажется, что мой мир именно таков. Или мне хочется в это верить… В моем мире много тепла и света, там можно спокойно жить, не думая о смерти.