Только выйдя из столовой, осознал, что съел все, не разбираясь, и, мягко выражаясь, не наелся.
И снова вторая половина дня пролетела в непрерывной суете. Сразу после обеда взвод направился в санчасть, где капрал, со скучающим выражением на конопатом лице, сделал нам какие-то прививки, тыкая каждому в предплечье неким подобием степлера для сшивания упаковок.
Почесывая зудящие от уколов предплечья, вернулись в казарму. Там капралы выдали новое парадное обмундирование, сразу пояснив, что после сегодняшней примерки, мы оденем его только на принятие Присяги, после чего оно будет спокойно пылиться в ячейках в течение полугода, до окончания учебного периода.
Как только примерили и подогнали "парадку", сержанты построили всю роту на центральном проходе. Прозвучала команда "смирно", и из канцелярии вышли офицеры.
После прибытия в часть нас опекали исключительно сержанты и капралы, и у меня даже из головы вылетело, что в армии присутствуют и более высокие чины. Теперь я впервые увидел капитана Отса - командира роты, и трех лейтенантов - командиров взводов.
Капитан как-то лениво прошелся вдоль строя, а лейтенанты критически осмотрели каждый свой взвод. Нашим взводным оказался самый молодой на вид, щеголеватый блондин. Даже и не знаю, почему он показался мне щеголеватым - вроде бы на нем не было надето ничего лишнего. Однако все обмундирование взводного отличалось неестественной опрятностью, нигде не было ни единой лишней складочки, каждый замочек и каждая застежка блестели, как только что отчеканенные монеты... В общем, выглядел так, как и должен выглядеть новоявленный лейтенант, впервые готовившийся к встрече с подразделением, которым ему предстоит командовать. Он останавливался напротив каждого из нас и, высоко подняв подбородок, смотрел свысока, пытаясь показать, что способен видеть солдата насквозь, вместе со всеми его потаенными мыслями. А мы, не зная, что наш командир всего лишь вчерашний выпускник военного училища, не имеющий ни малейшего военного опыта, верили его суровому взгляду и тянулись, пытаясь показать свое усердие.
Наконец, предварительный смотр закончился, и офицеры, перебросившись несколькими словами с сержантами, удалились в канцелярию в сопровождении мастер-сержанта.
Мы сняли парадную форму, сложили ее до завтрашнего дня и отправились на плац, заниматься строевой подготовкой. А конкретнее, тренировать выход из строя для принятия Присяги.
С плаца хорошо был виден спортивный городок, и мое внимание привлек крутящийся на турнике и брусьях атлет. Лица с такого расстояния было не разобрать, но все же, что-то в его фигуре показалось знакомым. Когда, закончив упражнения, он возвращался через плац в казарму, я узнал того здоровяка, который обратил на меня внимание вчера, когда нас распределяли по ротам. Только теперь вспомнил - он тоже русский, и хотел встретиться со мной.