— Пойдёшь со мной, тебе всё равно нужно прогуляться. Весь день в четырёх стенах! Вставай, лежебока!
Он схватил меня за подтяжки и с силой потянул.
— Франсуа! — я тут же перевернулся на спину. — Что за ребячество?
— Пойдём со мной!
— Возьми с собой Ренара.
— Он менее сговорчивый, чем ты.
Я устало вздохнул и сел. Совесть подсказывала, что надо перестать огорчать друга и сделать хоть что-то для него приятное.
А предчувствие подсказывало совсем иное: не вестись ни у кого на поводу и остаться в номере. Несмотря на более привлекательную для меня позицию, я всё же сделал выбор в пользу дружбы.
Гостиница медленно погружалась в сон. Постояльцы разбрелись по номерам. Редко где горел свет, портье с кем-то играл в карты, чтобы скоротать время. Всё было настолько спокойно, что, казалось, ждать опасности было просто преступлением. Однако я постоянно напоминал себе о Перси Филдвике, и поэтому любой шорох, любая тень вызывали у меня страшные подозрения.
На заднем дворе одиноко стояла девушка. По силуэту я не опознал в ней Хедвику, моя спасительница была выше ростом. Франсуа довольно хмыкнул: значит, он не ошибся, когда решил, что Ивана что-то задумала. Знаками попросив меня оставаться на месте и не шуметь, он уверенно вышел на середину двора. Услышав шаги, неторопливо девушка развернулась к нему лицом.
— Что же вы, мадемуазель Ивана, думали, если поменяете имя, я буду к вам лучше относиться? — в развязной манере сказал Франсуа. — Что вам от меня нужно? Я же ясно дал понять, что не желаю с вами общаться. Может, вы хотите мне что-то сказать без свидетелей?
Ивана ответила не сразу, как будто французский язык и впрямь давался ей с трудом.
— Да. Я хочу вам кое-что сказать, — она отошла на пару шагов назад. — Хочу сказать, как сильно люблю животных.
В следующий момент Ивана выкрикнула непонятное слово и вскинула руку, как будто собиралась поразить врага невидимым оружием. У меня не было времени осмыслить, что это был за жест. Моим вниманием завладело нечто странное.
Воздух вокруг Франсуа заискрился и, густея с каждой секундой, окрасился в изумрудный цвет.
Что за фокусы?!
Я выбежал из укрытия.
— Эй! Что происходит?
Ивана вздрогнула. Пронзив меня убийственным взглядом, она что-то угрожающе прошипела на чешском.
Тело вдруг свело судорогой. Я и опомниться не успел, как оказался на земле.
— Ф… Фран…суа… — даже язык не собирался меня слушаться. Не знаю, что меня тогда больше пугало, паралич или молчание друга. Я попытался встать, но руки так плохо гнулись, словно не принадлежали мне.
Громко переругивались женщины. Где-то совсем рядом ржала лошадь.