Она все еще колебалась, зная, что альтернатива — это жизнь у Урсулы Джиллоу, Вайолет Мелроуз или у какой-то еще из богатых подруг, любая из которых с готовностью оказала бы щедрое гостеприимство будущей леди Олтрингем. Подобное обстоятельство со временем будет не менее унизительно для ее гордости и не менее пагубно для ее чувства независимости, чем олтрингемовская «крыша над головой». Но она медлила с согласием.
— В декабре я еду в Лондон, поживу там какое-то время у разных людей — потом можем что-то поискать.
— Хорошо, как желаешь. — Он явно счел ее колебания нелепыми, но был слишком доволен, что она занялась разводом, чтобы его разочаровал ее ответ.
— А теперь послушай меня, дорогая, могу я подарить тебе кольцо?
— Кольцо? — Она вспыхнула. — Какой смысл, Стрефф, дорогой? При всех этих драгоценностях, хранящихся в сейфе в Лондоне…
— О, боюсь, ты сочтешь их старомодными. И черт побери, почему мне не подарить тебе что-нибудь новое? Я встретил вчера Элли и Бокхаймера на Рю де ла Пэ — они выбирали сапфиры. Ты что больше любишь, сапфиры или изумруды? Или просто бриллиант? Я видел один — колоссальный… И хотел бы, чтобы он был твой.
Элли и Бокхаймер! Как она ненавидела, когда эти имена звучали вместе! Их случай всегда казался ей карикатурой на ее собственный, и она чувствовала безрассудную обиду на Элли за то, что та выбрала тот же сезон для своих матримониальных маневров.
— Не желаю, чтобы ты говорил о них, Стрефф… так, будто они как мы! Я с трудом могу находиться в одном помещении с Элли Вандерлин.
— Почему? Что стряслось? Хочешь сказать, оттого, что она бросила Клариссу?
— Не только… Ты не знаешь… я не могу рассказать тебе… — Она содрогнулась, вспомнив, и беспокойно поднялась со скамьи, на которой они сидели.
Стреффорд беззаботно пожал плечами:
— Ну, моя дорогая, ты вряд ли можешь ожидать этого от меня, ведь, в конце концов, Элли я обязан счастью быть так долго наедине с тобой в Венеции. Если бы она и Алджи не продлили свой медовый месяц на вилле…
Он внезапно замолчал и посмотрел на Сюзи. Она сознавала, что кровь отхлынула от ее лица. Чувствовала, как кровь покидает ее сердце, вытекает из нее, словно все артерии лопнули, и вот уж будто в ней не осталось жизни, а только невыносимая боль.
— Элли… на твоей вилле? Что ты имеешь в виду… Элли и Бокхаймер, они…
Стреффорд по-прежнему пристально смотрел на нее:
— Ты хочешь сказать, что не знала об этом?
— Это они приехали после нас с Ником?.. — не отступала она.
— Ты же не думаешь, что, будь иначе, я выгнал бы вас? Эта скотина Бокхаймер просто осыпал меня золотом. Ах да, что еще хорошо: мне больше никогда не придется сдавать виллу! Я очень люблю сам это местечко, и, полагаю, мы иногда можем ездить туда на день или два… Сюзи, да что с тобой?