— Это кто же мог такого могучего укротить и наказать? — спросил Текс. — Да он сам всех размажет…
Дед со скользом дал Тексу подзатыльник и хмуро изрек:
— Только глупый думает, что он самый сильный. Чем человек сильнее, чем больше знает, тем яснее понимает, что всегда есть кто-то сильнее и умнее его. А над следующим сильным есть еще более сильный и так далее.
— Это что же, конца такой цепочки нету?
— Есть! Начинается с ничтожного муравья и кончается Богом. Его по-разному зовут разные люди, но вот он и есть самый-самый!
Некоторое время все молчали, а потом Кэп заявил:
— Но ведь ты, дедушка, противоречишь своим словам. Сам же сказал: всегда есть кто-то более сильный. А кто может быть сильнее Бога? — Все замолчали, и только Док через пару минут ответил, вставая:
— Сильнее Бога может быть Человек! Если он доживет до такого могущества, а не погибнет, как здесь. — И, махнув рукой, бросил: — Хватит лясы точить, пора собираться в дорогу, время поджимает.
— Постой, а рука? Ее же залечить надо?
— А я уже залечил… Пока мы разговаривали о… Самых-самых… — Он, улыбнувшись, с силой ударил рукой по краю стола, да так, что Текс чуть сам не вскрикнул, ожидая, что Док свалится наземь от боли. Но ничего этого не произошло. Раздался стук, Док осмотрел руку, погладил ее и сказал:
— Пока мы говорили, прошло… сколько времени прошло?
— Да минут сорок…
— …а для моей руки, для того места, где она была сломана, прошло примерно два месяца. Вот так!
Глава 13
Дивные горы и Калган
Док сидел на берегу могучей реки, опустив ноги в приятно холодноватую воду, и наслаждался ничегонеделанием. Посидев немного, он снял свою некогда белую рубашку. Нет, нет, и до сих пор было видно, что она скорее белая, чем… не белая, но пятна, грязь… Стирать? Отстирается ли? Отбелить бы ее, но где? Нет здесь никаких отбеливателей. И запасной нет, а идти надо в белом, ибо она делает его неприкосновенным. И в то же время всяк ее надевший, но не умеющий… б-р-р! Лучше не думать, что с таким неумехой сделают «трудящиеся послеатомной эры». Сегодня ровно десять дней, как друзья пришли в Рыбную Пристань, или Дивные Горы, и сегодня первое утро, когда у крыльца не было больных, и поэтому он отдыхал. А вот все предыдущие дни… — Док зябко передернул плечами: чего и кого он только не лечил. Боже мой! Там были и отгнивающие конечности, и кожные поражения от лучевой болезни — такие здесь не лечили, и, конечно, множественные травмы. А люди… их не всех-то и людьми можно было назвать. Порой Дока начинало тошнить от одного вида существа с болячками. Когда ему впервые привели старика, у которого вместо ноги была наполовину сгнившая культя, из которой торчала бедренная кость, то даже его, доктора, чуть не вырвало от запаха гнили. И сначала он тупо смотрел на эту плоть, не зная, что делать. А за спиной старика стояли несколько его сыновей, демонстративно поигрывающих кинжалами. И тут Дока осенило: