Текс с Кэпом в нерешительности остановились, плохо представляя, куда идти. Док, помня первое посещение, миновал друзей и, как в прошлый раз, пошел прямо. Он опять испытал то же чувство — впереди была темнота, и вдруг, переступив некую черту, он попал в полосу света, причем свет не загорелся, а он уже был, только был невидим. Док усмехнулся: «Свет… невидимый», и, оглянувшись, крикнул:
— Видите меня?! — получив отрицательные ответы, сказал: — Идите на голос.
И вскоре друзья вышли на свет. Хотя он был неярким, они зажмурились. Док, проморгавшись, спросил:
— А где же Хозяин?
— Ты что, — сказал Текс, — он же Изгой!
— Может, и так, но здесь — он именно Хозяин, — и Док снова оглядел все вокруг. На этот раз пред ним было совершенно пустое помещение — ни окна, ни дверей, только вдоль того места, где в прошлый раз находилось окно, тянулся некий выступ.
— Садимся, отдыхаем… можно на полу.
— Так, только сейчас сообразил, а дальше-то что? — спросил Кэп. — Что с этим ящиком делать будем? Чем сами станем заниматься?
— Я думаю, что кто-то должен прийти… есть какой-то наблюдатель, по крайней мере, так его однажды назвал Изгой — вот он и выпустит нас, в смысле, приведет в наш мир и освободит из Холодильника Времени нашего «друга» Монти, но — уже на той стороне.
— То есть сам ты вытащить Монти из «хрустального гроба» не можешь?
— Я — не могу, ибо не я его туда помещал!
Некоторое время все молчали, а Кэп с Тексом, оглядевшись, пошли осматривать помещение.
— Слушай, Док, пока есть время, расскажи, как вы действовали и что выяснили? А то ведь мы ничего не знаем, кроме того, что вы нашли мир, откуда пришел вакцинатор Аскет… Кстати, а он где? И где Изгой?
— Он тоже где-то здесь. По крайней мере, Изгой…
— А вы, господа хорошие, — раздался мужской, слегка насмешливый голос, — долго намерены сидеть здесь, да еще в полутьме? — И тут же каменная стена пред ними стала размываться, истончаться, будто кто-то гигантской рукой стирал со стекла слой пыли, — и вот уже свет хлынул в действительно темную пещеру! Сначала слабый и тусклый, а затем, по мере расширения окна, он становился все ярче и ярче!
— Будем знакомиться, — снова раздался голос, и все трое, оглянувшись, увидели обыкновенного и вполне земного человека, невысокого, с совершенно неприметным лицом, одетого в пеструю футболку, широкие брюки защитного цвета и… почему-то босого.
— Я — Наблюдатель, а кто вы такие, я уже знаю, — и, улыбнувшись, добавил: — Как говаривал один киногерой: давайте же присядем и покалякаем о делах наших скорбных.