— Я понял, Рыжик. По-моему, мы не очень-то много успели сделать.
— Ваня, мы достаточно успели. Мы же говорим о нашем будущем, о нашей жизни. А это очень важно, не правда ли?
— Это очень важно.
— Знаешь что? А почему бы нам после ужина не предложить Стиву и Гвен поучаствовать в нашем обсуждении, если, конечно, они согласятся?
— Пэш…
— Выслушай меня. Я знаю, что Гвен это интересно, — она сама просила меня об этом. Думаю, Стиву тоже будет полезно послушать.
— Ему будет скучно.
— Отлично, тогда он уйдет, но так ничего и не узнает. Быть может, у него пропадет интерес докапываться, если ты сам дашь ему лопату в руки и скажешь: «На, копай». Давай примем его в нашу компанию. Ему не хватает внимания.
— Почему ты так думаешь?
— Если ты считаешь его своей семьей, те же чувства и он испытывает к тебе. Поэтому мое появление в твоей жизни он воспринимает как угрозу для себя.
Я понял, что Пэш только что применила на практике те принципы, которые она описала в своей книге.
— Кстати, именно об этом я и хотел с тобой поговорить.
— О чем?
— Как ты чувствуешь, что скрывается в глубине души. Ведь именно об этом ты пишешь в своей книге.
— Должна признаться, этим вопросом ты застал меня врасплох. Дай мне минуту.
Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох.
— А теперь спроси снова.
— Что это ты только что делала?
— Я привела свои мысли в порядок, чтобы сосредоточиться на твоих вопросах. Спрашивай.
— Как тебе удалось понять, что происходит в душе Стива?
— Просто я умею слушать.
— Слушать что?
— Это.
Пэш положила руку себе на живот.
— Или это.
Она положила руку на грудь.
— И только после этого я слушаю вот здесь.
Она прикоснулась указательным пальцем к виску.
— Ты хочешь сказать, ты все это чувствуешь?
— Да. Волны чувств я преобразовываю в слова.
— Значит, тебе удалось проникнуть во внутренний мир Стива? И что ты чувствуешь?
— Я чувствую в нем волну гнева.
Пэш снова закрыла глаза, словно пытаясь вспомнить что-то давно забытое.
— Он обижен на тебя, Иван.
Она открыла глаза и посмотрела на меня.
— Ты нужен ему гораздо больше, чем он тебе. Ты всегда заполнял собой пустоту в его душе, как в эмоциональном смысле, так и разделяя его повседневные заботы на ферме. А теперь ты все еще разделяешь с ним заботы на ферме, но уже совсем не делишься своими эмоциями. Мое появление вытеснило его из твоей жизни.
— Так вот почему он так зол на меня!
— Думаю, именно поэтому.
— Значит, когда он предложил нам сообразить на четверых, в нем говорил не просто развратник и сукин сын. Мне хорошо известно, каким мерзопакостным он может быть, но я никогда бы не подумал, что он способен на подобные предложения. Каждый раз, когда мы устраивали двойные свидания, и речи быть не могло о том, чтобы мы находились в одном помещении.