— И как часто у вас это происходило?
— Достаточно часто, чтобы понять, что ему эта идея не по душе.
— Я спрашиваю не поэтому.
— Я знаю.
Пэш протянула руку и дернула меня за ус.
— Ай! За что?
— Просто чтобы напомнить тебе, что ты больше не бабник.
— Это верно. Да мне и ни к чему больше быть бабником, когда у меня есть такая кошечка.
Она посмотрела на меня так, что я вздрогнул, предвкушая удовольствия предстоящей ночи.
— Я докажу это со временем, а сейчас я попрошу тебя повторить то, что ты говорила о книге, чтобы я мог это записать.
Она повторила сказанное.
— Ты действительно считаешь, что это может сделать каждый?
Она ткнула в меня пальцем.
— Каждый, и даже ты.
— Что, ты правда считаешь, что старого пса можно научить новым трюкам?
— Конечно, даже таких неразборчивых в связях прохвостов, как ты.
Я рассмеялся.
— Я думаю, что каждый человек способен постичь свой внутренний мир. Просто я тренировала в себе эту способность, как физически тренируешься ты, когда поднимаешь громадные охапки сена.
Я улыбнулся про себя, понимая, что для того, чтобы прийти к такой аналогии, она должна была не раз наблюдать, как я это делаю. Чтобы скрыть свое изумление, я начал набирать текст. Тем временем она продолжала:
— Поначалу люди проявляют жуткое нетерпение, если ответная реакция не возникает молниеносно. Чтобы познать свой внутренний мир, необходимо полностью успокоиться. И чем лучше тебе удается это сделать, тем заметнее результат.
Закончив набирать текст, я спросил:
— А этот принцип так же эффективен в постели?
— Надеюсь, что да. Время покажет.
— Мы обязательно проверим это на практике!
— Думаю, ты следишь за тем, что набираешь. Кое-что из сказанного предназначается только для тебя.
— Не волнуйся. Я постараюсь не написать ничего такого, что не понравилось бы моей дорогой матушке.
Я еще раз просмотрел то, что успел записать, и мне в голову тут же пришло еще с десяток вопросов.
— Как, черт возьми, тебе удалось до этого дойти? Такое далеко не с каждым бывает.
— А ты обещаешь слушать предельно внимательно?
— Я сделаю все, что в моих силах.
Я сжал ее руку в своей.
— Рассказывай.
— Помнишь мою бабушку?
— Не то чтобы я лично ее знал, но я помню, что ты о ней рассказывала.
— Так вот, она раскрывала секреты людей, иногда сама того не желая. Но, Боже мой, как же она была забывчива! — Пэш улыбнулась, воспоминая об этом. — Часто ей казалось, что кто-то ей что-то рассказал, хотя на самом деле она интуитивно разгадывала эту информацию. Когда мне случалось бывать у нее, я не раз становилась свидетелем того, как она выливает на очередного беднягу покупателя поток информации, которую она просто не могла услышать от кого-либо.