— Да что это? — сказал он слабым хриплым голосом. — Не дают покоя ни на миг!
Наутро она увезла его домой. Под любопытными взглядами прислуги провела по передней, поднялась с ним на том самом лифте, на котором недавно еще спускали вниз его неподвижное тело.
9
— Мы начнем жизнь сначала, — говорила Зельда. — Ты не знал, что у меня есть деньги…
— Каким образом? Откуда?
— Я таскала у тебя понемножку, как тогда, во время наших гастролей. Ты разбрасывал деньги, а я подбирала и прятала. Никогда не тратила их, все сберегла. Я знала, что когда-нибудь произойдет крах, и они тебе понадобятся.
— Зельда!
— А теперь я первым долгом хочу знать, за сколько ты продал Бастера?
— За двадцать пять. Но тот человек дал мне слово, что за тридцать вернет его обратно. Он не станет, разумеется, держать его до бесконечности, но…
— Понимаю… Сколько у тебя долгу?
— Не… не так уж много, но, видишь ли, на меня свалилось это сразу и…
— Да сколько же? Возьми карандаш и подсчитай. У кого ты занимал?
— У Эда Больмана. Знаешь, того, который играет с Анитой Ашер? Я встретил его вблизи «Орфея», наплел ему с три короба, и он дал мне двадцать пять.
Зельда записала.
— Еще кто?
— Чип Сильва.
— Не знаю, кто такой. И сколько же ты набрал у него?
— Кажется, около двадцати.
— Еще у кого?
— У Чарли Тэнбаума. У него я не занимал, но я ему должен… около десяти.
— Дальше? Я хочу знать обо всех.
— И тут, в гостинице… вот уже недели две…
— Ладно. У меня хватит денег, не беспокойся… Сорок, ну, для верности напишем пятьдесят? Еще есть?
— Леви, на углу… знаешь, закладчик. Я заложил пальто, часы и пару запонок.
— Сколько?
— Восемнадцать.
— Все?
— Да, больше не припомню.
— Накинем двадцать пять за счет того, что ты забыл. Сколько же это выходит всего?.. Сто восемьдесят пять. Странно, — добавила она, грызя карандаш, — у меня скоплено приблизительно столько же, двести с чем-то долларов. Надо будет сходить в банк. Да, у меня текущий счет в банке. Я опасалась держать деньги в доме, чтобы ты не нашел их, негодный мальчишка!
— А теперь, Джордж, все по-новому! — говорила она ему в другой раз. — Ни игры, ни пьянства! Надо будет снова обратиться к Джеку Койну. Куда он нас пошлет, туда мы и поедем. Это даст нам возможность прокормиться, пока наступят лучшие времена. И мы переедем из Голден-Веста, слышишь, Джордж?
— Да, да, котеночек. Все, что ты хочешь. Я готов идти в преисподнюю по твоему приказу.
— Ну, ты уже был на пути туда и без моего приказа.
— Не надо, Зель, даже шутить этим не надо!
Он поймал ее руку, поцеловал и прижал к своей щеке.
— Погоди. Слушай: здесь живет одна старушка, Кэсрин Кассиди, которая уже двадцать лет служит горничной в «Альказаре». Я когда-то у нее жила. У нее мы можем снять комнату за три доллара в неделю. Завтра же переедем. Мы должны урезать себя во всем, беречь каждый цент и выбраться поскорее из Фриско.