— Лучший в мире, — шепнула она убедительно, — и за все возьмет с вас каких-нибудь десять долларов… желаю успеха!..
Спускаясь вниз, к себе, Зельда остановилась на площадке у окна, чтобы прочитать письмо Джерри.
«Я все надеялся получить хоть словечко от вас. Вы жестоки, дорогая, вы не хотите простить. Я прошу так мало: только увидеть вас на час, полчаса, десять минут. Я схожу с ума. Говорят, у меня ужасный вид. Я не сплю, я брежу вами, слышу ваш голос, вижу ваше лицо… и только этим живу. Я хожу вокруг вашего дома, чтобы хоть издали взглянуть на вас. Третьего дня я видел, как вы вышли с мужем, и три часа дожидался вашего возвращения, надеясь, что вы будете одна и мне удастся услышать от вас хоть словечко… О Зельда, я не могу поверить, что потерял вас и что вы ушли от меня с воспоминанием о том ужасном вечере, которого я буду стыдиться до конца жизни…
Но я не это, главным образом, хотел сказать вам. Я хотел сказать, что, если вы когда-нибудь очутитесь в беде, будете нуждаться в друге, который ни о чем не спросит и ничего не потребует — вспомните обо мне. Родная, я не хочу вас задевать, но позвольте мне сказать: у вас уже бывали нелады с мужем, это может повториться… Он — беспутный человек, вы сами говорили. И, если вам понадобится помощь, дайте мне возможность доказать вам мою преданность и загладить обиду, которую я нанес вам… Адрес мой вы знаете. Одно слово — и я буду у вас.»
11
Зельда позвонила у двери с дощечкой: «Людвиг Коппель, доктор». Открыла сморщенная старая мегера вроде Касси, с той только разницей, что у этой все было белое: белые волосы, белое, как мел, лицо, белые, хотя и сомнительной белизны, халат и юбка. Она производила жуткое впечатление. Оглядев посетительницу, она проводила ее в затхлую приемную.
Вся квартира пропахла какими-то тревожащими запахами, среди которых преобладал запах карболки.
Зельда начала нервничать. Руки у нее похолодели, ладони стали влажными, и она принялась тереть их друг о дружку. Губы дрожали все сильнее. Она уже жалела, зачем не сказала Джорджу, зачем не пришла с кем-нибудь… хотя бы с этой ужасной Касси, только бы не одна. Она было на цыпочках подошла к двери, чтобы убежать, но в эту минуту вошла старуха и повела ее в глубину квартиры.
Первый взгляд на доктора Коппеля не развеял страха. Это был крупный рыжий мужчина с огромными волосатыми руками. Зельда назвалась миссис Спрингер и сказала, что пришла от Касси. Доктор словно не замечал ее волнения, задал один-два вопроса и пошел впереди нее в свою операционную.
Когда все было кончено, старуха проводила измученную, близкую к обмороку Зельду в маленькую комнату, где на кровати с серым одеялом ей предстояло лежать час-другой. Затем принесла ее вещи, накрыла одеялом и вышла. А Зельда, оставшись одна, горько заплакала, зажимая рот руками.