Сердце ее пело, когда она, накинув одно из Нининых манто, спускалась с подругой в переднюю, где их уже ждал Ральф Мартингэйл.
4
В гостиной Кэйрусов царила веселая теснота. Зельда сразу увидела несколько знакомых лиц. Ральф Мартингэйл подвел своих дам к Стелле Кэйрус, которая встретила их с очаровательной любезностью. Темные, лукавые глаза ее супруга встретились с глазами Зельды. Норман оказался именно таким, как описывала его Нина: красивый дон-жуан, с великолепными черными глазами и бровями, полным чувственным ртом и шапкой седых кудрей. Он наклонился к Зельде с явным желанием пофлиртовать, но она, равнодушно отвернувшись, пошла за Ниной. Впрочем, через несколько минут, когда ее представляли пожилой даме, матери хозяйки, он снова оказался подле нее.
Комнаты быстро наполнялись. После полуночи появились знаменитости. Лакеи разносили шампанское и сандвичи. Образовались группы, стоял гул голосов, звенел женский смех и ему вторил низкий мужской. Норман Кэйрус бормотал над ухом Зельды.
— И где вы прятались до сих пор?! Отчего я никогда не слыхал о вас и не встречал вас? Что вы делаете?
— Работаю, чтобы прокормиться.
— Да, да, я не то хотел спросить. Поете вы или играете? В каких вещах?
— Я — экономка меблированных комнат на Вест-Форти, где живут все больше люди вашей профессии, мистер Кэйрус.
Он, прищурившись, пристально посмотрел на нее. Поняв, наконец, что она говорит правду, стал сдержаннее. Нина издали делала знаки Зельде, и она, прощаясь, протянула руку Норману.
— Буду рада показать вам лучшие наши комнаты, если вам когда-нибудь это понадобится, мистер Кэйрус, — сказала она с вызовом. Он нахмурился и долго еще следил за нею глазами. Зельда знала, что скоро увидит его снова.
Знакомая фигура мелькнула в толпе. Зельда всмотрелась в завитки цвета меди, в золотую повязку, полные белые руки со звенящими на них браслетами и схватила Нину за локоть.
— Ведь это как будто Оливия? — шепнула она с волнением.
— Да, конечно, она.
Зельда протолкалась вперед. Оливия Мизерв обернулась, взглянула. Вторично обернулась. Зельда, улыбаясь, подошла. В лице Оливии попеременно выразились удивление, восхищение. Она простерла руки театральным жестом.
— О боже! Ведь это наша малютка из Сан-Франциско!
— Да, Зельда Марш, — подсказала та, сияя.
— Зельда Марш, да, да! Милочка, как приятно вас увидеть! Отчего вы не являлись ко мне, не писали, гадкая девочка? Я слышала, что вы вышли за Сельби. Ну, как поживает ваш романтический Джордж?
— Я знаю об этом не больше, чем вы. К сожалению, мы с ним разошлись.
— Ах, какая жалость! А я считала, что вы — очень подходящая пара. Что вы делаете теперь? Выступаете?