Зельда любила спускаться по изборожденной каменной груди утеса вниз, на белый пляж. Ее собственный пляж. Ничей нескромный взгляд не проникнет сюда. Ее тешила каждая песчинка, каждый кустик прибрежной травы, каждая раковинка. Она бродила по воде или строила крепости из песка. Раз как-то даже сбросила платье и решила искупаться, но вода была зверски холодна, да и Бойльстон, следивший за нею с вершины скалы, чуть с ума не сошел от испуга, что она утонет.
Со всех сторон сторожили это местечко черные громады скал, вздымавшиеся из воды. Во время сильного прибоя волны перекатывались через них, но в тихую погоду Зельда любила бродить среди этих скал, слушая, как тихо журчит вода, вливаясь в маленькие озерца, служившие как бы аквариумами для мелкой морской твари. Она с восхищением смотрела на крабов, пробиравшихся в расселины, на морских звезд, расправлявших красные щупальца, пурпуровых морских ежей, изумрудных анемон и других причудливого вида маленьких животных, со своими домиками на спине медленно ползущих по каким-то своим таинственным делам. Целыми часами Зельда наблюдала жизнь в этих лужицах, полную для нее захватывающего интереса.
Она вставала всегда с зарей. Постояв на пороге их жалкого жилья и насладившись тишиной и свежестью утра, она в ночных туфлях и халатике, со сбегавшими по спине волнами пышных каштановых волос, шла к маленькой жаровне, устроенной за сараем, и при помощи нескольких щепок живо разводила огонь и варила кофе. Завтрак приносился доктору в постель.
Зельда обычно садилась подле него, и они завтракали вместе, болтая и обмениваясь шутками. Самыми неприятными были дни, когда ей приходилось отправляться в город и возвращаться нагруженной провизией. Остальное же время — она могла делать, что хотела. Пока она готовила обед, Бойльстон лениво одевался. Она торопилась окончить возню по хозяйству и уйти на скалы или на свой пляж. Доктор, который поправлялся медленно, но верно, сиживал обыкновенно в шезлонге на вершине утеса и следил, как Зельда пробирается к своему любимому месту, прыгая со скалы на скалу, или исследует новые уголки бухты или неподвижно лежит над какой-нибудь лужей, погруженная в созерцание морских тайн.
В полдень она поднималась к нему наверх, тяжело дыша, веселая, возбужденная, принося всякий раз какую-нибудь новую, редкую по ее мнению, находку.
После простого завтрака они гуляли вдвоем, не заходя далеко, так как доктор был еще слаб. То были лучшие часы в его жизни. Мягкая теплота воздуха, аромат диких цветов, смешивавшийся с соленым запахом моря, ленивый шелест прибоя, мирное жужжанье насекомых, и Зельда, его веселый товарищ, — с ним.