День угасал, в комнате было почти темно. Ярость ливня истощилась; капли падали медленно, лениво. Сырость пронизывала все тело. В углу жалобно мяукала Королева.
Голоса, шаги, движение в коридоре, звучный хохот Джорджа. Дверь распахнулась, и желтый свет газа упал в комнату. Зельда испуганно приподнялась, поправила сбившиеся волосы и отерла ладонью слезу со щеки.
— Зель, девочка! Отчего так темно? — шумно влетел Джордж. За ним на пороге стояло двое мужчин.
— Это мистер Легг, хозяин, дорогая, и он готов перевести нас в гораздо лучший номер — в брачный покой, ха-ха-ха! А вот этот дядя перетащит наши вещи на новое место! Мистер Легг, — моя жена!
Джордж зажег газ, и Зельда заметила, что ее муж уже под хмельком. Она схватила и набросила на себя пальто, чтобы скрыть беспорядок в туалете, и улыбнулась, как могла любезнее, мистеру Леггу, жирному, веселому, краснолицему человеку, рассыпавшемуся в извинениях.
— Я не знал, что вы артисты, миссис Сельби. Артисты, да еще такие, как вы и ваш супруг, могут рассчитывать на самый лучший прием в нашей гостинице! У нас останавливаются все гастролеры из Нью-Йорка.
Джордж потирал руки в самом приятном расположении духа.
— Мистер Легг — король всех содержателей гостиниц, Зельда! Он по-царски меня принял и угостил! Лучший буфет в Мэнитобе, лучшие вина Канады! И я познакомился с мистером Промберджером, он тоже славный малый. Дал мне парочку билетов в «Мэджестик» на сегодня. А предварительно мы отобедаем с мистером Леггом.
Он вытащил билеты и бросил их жене. Веселость его была так заразительна, что Зельда, только что бывшая в совершенном унынии, воспряла духом. Смеясь, она пошла за мужем и слугой, перетаскивавшим их чемоданы в новую комнату. Комната была просторнее, но вся заставлена тяжелой мебелью. Рядом имелась ванная. Здесь, пока Зельда разбиралась в вещах, мылась и переодевалась для неожиданного обеда в гостях, Джордж, развалясь на кушетке и куря одну папиросу за другой, с увлечением рассказывал ей, как он отыскал Легга в буфете, как сумел произвести на него впечатление, довел чуть не до слез раскаяния по поводу ужасной комнаты, как они выпили в заключении, чтобы спрыснуть «мировую», как пришел Зак Промберджер, и они снова выпили по стаканчику, и так далее.
Зельда едва слушала, занятая мыслью, сколько он истратил в буфете из их скудного запаса. Наконец, она решилась спросить его об этом. Джордж залился смехом и потер колени.
— Так ты боишься, что я прокутил все? Ну-ка, погляди сюда! — Он вытащил из кармана пачку ассигнаций и мелочь. — Я успел перекинуться в картишки с мистером Леггом и тем другим и выиграл десятку с лишним. Что, молодец, мальчик, правда?