Саша не слушала. И вдруг зашептала:
— Именем папы назвать нельзя, его убьют. Он — Джулиан. Ты сам ввёл двух братьев в нашу жизнь и сделал их защитниками людей. Они всегда будут вместе и будут бороться с Будимировым. Вот увидишь, они спасут всех! А ты как папа. Папа нам, взрослым, любил рассказывать сказки! — Она заплакала.
— Слава Богу! — сказал Григорий.
— Слава Богу! — эхом откликнулся Игнат и, забыв об оборванной сказке, со свежим воодушевлением начал новую.
Уже спал, раскинувшись в своей кроватке, Любим. Уже спала в своей комнате на своей кровати Тася. И Саша уже спала, а Игнат всё рассказывал сказки.
И Магдалина заплакала.
Плакала навзрыд. Её никто не успокаивал. Григорий сидел, повиснув на стуле, без сил. Голос Игната бередил Магдалину, мучил, словно пытали её. И, только когда он замолчал, она встала, потянула брата.
— Пойдём, пожалуйста, накормим Марту, поможем ей добраться до дома. И самим хорошо бы хоть немного поспать.
Григорий с трудом поднялся.
Только через час они смогли пойти к себе.
Шли медленно, как тяжело больные.
Звёзды. Луна. И тишина. Ни голоса, ни скрипа калитки, ни шороха шагов. Не сговариваясь, свернули к храму.
Григорий прижался к его стене. Тоскливо смотрел в небо.
— Был о. Пётр. Был граф. И можно было жить. Как жить теперь?
— Они убьют Адрюшу, как только он появится здесь.
— Не появится. Я говорил с ним по телефону. Он лучше нас с тобой знает, что происходит. Давно знал, оказывается, и предупреждал отца, умолял вместе со всей семьёй уехать, нашёл безопасное жильё. Тот отказался. По словам Адриана, был готов к смерти. Оставил мне письмо. Адриан сказал, где найти. Тебе запретил уезжать из села.
— Что в письме?
— Последняя просьба: спасти Сашу и Игната с детьми, беречь тебя. В письме — деньги, всё, что у него есть. Но Адриан говорит: деньги скоро изменятся, эти надо срочно истратить. Обустроим на них жильё Игната и Саши.
— Зачем? Можно же перевезти из дома графа мебель, книги!
Григорий осторожно погладил стену храма.
— Я поеду к Адрюше, — говорит она.
— Ты его не найдёшь. Похоже, он организует сопротивление Будимирову. Тебя просил ждать от него вестей. Здесь я могу оберечь тебя. Но как мне жить, не знаю. Я не друг Будимирову. Он разрывал кошек и птиц на части. Он убил нашего Дрёма.
— Откуда ты знаешь?
— Нашёл тело Дрёма. Будимиров задушил его.
— Почему ты не сказал раньше?
— Зачем? — Брат тоскливо смотрит мимо неё. — Как бы ты жила с этим? Надеялся: никогда не увижу его. Знал, он кому-то другому портит жизнь, но, грешен, радовался: не нам. А вышло… Впереди убийства и разруха. Боялся его, когда он был мальчишкой. А сейчас… Даже со мной подл: сделал главным и тут же подсадил ко мне надсмотрщиков — следить.