Совсем другой тип человека — их граф. Вглядывается в тебя: чем помочь, о чём думаешь? О себе не помнит. Всё для людей. У каждой семьи свой дом. Водопровод провёл. Электростанцию построил. И фабрику. Там шьют одежду. И там обрабатывают мясо и молоко. И там самую необходимую сельскую технику производят. Фабрика кормит людей: стекаются они с окрестных сёл, всё, что зарабатывают, делят поровну. И графу достаётся столько же, сколько простому рабочему. По железной дороге подвозят оборудование и сырьё, отправляют продукцию. При фабрике есть и поликлиника, врачей выписывает граф из столицы. И в школе он собрал необыкновенных учителей.
Его урок — всегда решение важной задачи. На истории интересует графа не столько битва или захват территории, сколько почему началась война, почему возник конфликт, какова «психология нападающих», «психология жертвы». В истории, считает граф, — два среза: созидание и агрессия с убийствами. Произведения искусства, освоение новых земель, открытия вызывают в графе радостное возбуждение. Кажется, он открыл Северный полюс и написал картину «Возвращение блудного сына». А когда убивают людей или разрушают город, он становится несчастным и жалким, будто на нём лежит вина преступников!
— Стой! — как-то не выдержала Магдалина и побежала из класса. Одна за другой сменяются картинки: пытки, всполохи пожарищ, горят на крестах люди, плачут сироты…
— Что с тобой?
Мгновение… и вместо огня и мертвецов — лицо.
Адриан. Очень близко к ней сине-зелёные озёрца.
— Тебя обидели? Тебе больно? — спрашивает Адриан.
Магдалина смотрит на него.
— Сынок, что с ней? — К ним подходит граф. Глаза сына. — Что случилось?
— Не прошлое. Не с кем-то. — Она переводит взгляд с одного на другого, говорит неуверенно: — Я убила. Меня пытают.
— Это я виноват. Когда ты родилась, увидел твои странные глаза, много пережившие, и предложил назвать Магдалиной. Знаешь, что значит твоё имя?
— Магдалина — любимая Христа. Святая.
— Вот ты и видишь то, что другим не дано.
Удивлённая, повернулась к Адриану. Не граф, мальчик сказал эти слова.
— У тебя особый путь, — снова Адриан говорит.
— Мой сын прав, — улыбнулся граф.
Молча стояли они трое, пока граф не положил одну руку на голову сына, вторую — на её голову и не сказал:
— Завещаю вас друг другу, — и пошёл к ребятам.
А она никак не могла перестать смотреть на Адриана. И увидела: между ними чуть трепещет светящаяся серебряная нить.
2
Будимиров не вошёл, сквозняком ворвался к ним в дом. На виске — глубокая ссадина, распух нос, рубаха разорвана.
— Что с тобой? — Магдалина кинулась к нему.