— С киселя, с киселя. Оказался очень крепкий. В голову ударил.
— Доктора вызвать, что ли.
— Пока терпимо.
Тут и «гегемон» подал свой голос:
— Эх, жаль паренька из Соликамска. Ведь не за понюшку сгинул. А матери-то каково!
— Такие теперь в нашей медицине кадры, — заметил с порога рассудительный Сергей. — Я немного в курсе ситуации… Спецы, знавшие себе цену, в смутные времена в Израиль, в Штаты эмигрировали. Там нашли вторую родину, но уже не с большой буквы… Живут припеваючи. А их места на территории бывшего Союза заняли временщики, полупрофессионалы, горемыки разные, чтобы переждать неудачную полосу жизни. Так что не они для медицины, а медицина для них. Понятно, есть приятные исключения, есть даже фанаты… Но не они делают погоду в ведомстве Гиппократа.
Сказал так сказал! Жириновский нашему Сергею в подметки не годится. Оказалось, что это не вся еще правда.
От кого от кого, а от нашего богомольца этакой прыти никто не ожидал. Дедушка Беленький не только поднялся с койки и встал на резвы ножки. Держась за спинки чужих кроватей, вышел в центр палаты и, опершись рукой о спинку стула, заявил:
— Слушайте… Лучшие доктора теперь базируются не в столицах, как было прежде, а в глубинке, в провинции. Там ведь нормальному человеку прожить легче и проще. Но главное — нет этой… испепеляющей душу суеты. И нет бешеной гонки за презренными дензнаками с ликом сатаны.
Вся палата замерла и затаила дыхание. Приготовились выслушать нравоучительный акафист на тему житейского моралите. К сожалению, речь философа, как всегда, была краткой. Уже на возвратном пути к казенному ложу вполоборота к слушателям выдал он такую информацию:
— Малоденежные, но практичные люди теперь ездят лечиться к нормальным докторам. К счастью, они еще гнездятся по окраинам великого нашего отечества.
Беленький благополучно дошел до своего места. Поправил одеяло, взбил подушку. Наконец, принял горизонтальное положение. Устремил погасший взор в потолок.
— Спасибо, дедушка за… просвещение, — изрек я не без чувства благодарности.
Слова эти готовы были сорваться с уст остальных моих товарищей.
В оставшееся до обеда время — кто вслух, кто про себя — осмысляли мы практическую информацию. Кое-кто даже из моего окружения который год уже ездит «в места не столь отдаленные» за практической врачебной помощью. Уже сформировались узкоспециализированные регионы. Так, Калуга вкупе с Обнинском славятся лучевой диагностикой и лечением онкологических больных. Далее в сторону востока: Пермь…
Тут собственная научная школа проктологов, которые ни в чем не уступают своим немецким коллегам, по иным же статьям превосходят. В лечении костных болезней, в частности суставов, идут в ногу со временем ученые и клиницисты Твери. А тут вдруг узнаю: давнишний мой коллега и приятель Николай Стефанович Игрунов, по личному признанию, доверяет свой организм только белгородским клиницистам. И уже лет пять наведывается исключительно только к ним, хотя это и накладно.