Невольно подумалось: а как же Конев. Почему сорвалась его поездка в славный город Ростов. Тут, пожалуй, подходит аксиома: нет правил без исключения.
В сей момент раздался долгожданный крик нашей кормилицы Анны Владимировны, призывающий всех ходячих на трапезу.
В буфет ходим обычно всем гамузом. У окна стоят два спаренных стола, за ними и «заседаем». Вся, у кого какая имеется закусь, выкладывается на общую тарелку, каждый берет то, что по диете подходит. Для всех, к счастью, она единственная — десятая. К сожалению, в наших пирах не принимал участия общепризнанный палатный философ Беленький. По распоряжению врача снедь из кухни доставляла ему нянечка «прямо в постель!», будто заправдашнему аристократу кофе после великого ночного загула… Все это не более чем внутрипалатный юмор.
Мы и в буфете подчас подшучивали друг над другом. Кто-то из великих изрек: «Юмор, самоирония — самое надежное лекарство, к тому ж бесплатное». В тот раз кто-то, кажется, из старожилов перед десертом изрек:
— А и правда, почему бы Н. Ф. не тиснуть в «МК» заметочку о больничных нравах. Глядишь, начальство и зачухается.
В миг разгорелся спор: отчего именно в «МК». Есть же не молодежные, а более солидные издания. Конев, например, назвал «Новую газету». И мотивировал так:
— Ну как же, как же… Ее держит бывший президент СССР Михаил Сергеич Горбачев. Неспроста… Он себе на уме. Когда-то про него госпожа Тэтчер сказала: «У этого парня, дескать, губа не дура».
Идейка насчет «Новой газеты» всем пришлась по душе. Дружно встали из-за стола. По пути в палату наш комиссар Пахомыч крепко-крепко сжал мой локоть, а на ухо сказал:
— Только чур не вилять. Пиши все как есть. А если надо, собственные визы в бумаги поставим.
— Да ладно, я не из трусливых… Всю ответственность персонально беру на себя.
I
— Смотрите сюда: ткань сильно воспалена… Идет активный процесс.
Реплика, изреченная по ходу сложной операции
Пожалуй, своя же братва упрекнет меня втихомолку, а то и громогласно в гордости, фанаберии… Негоже, дескать, рядовому пациенту шуметь да пальцем указывать на своих докторов: якобы делают они что-то не так, как бы нам хотелось… Ведь тем самым отвлекаем своих благодетелей от дела, мешаем работать, порой и обижаем. А сердце и врачебное ранимо. Врачи — такие же люди, опять же не все в их власти! Так что пожалеем слуг и подручных Гиппократа — заодно уж простим им человеческие слабости. А главное — смиримся перед невзгодами и суровыми госпитальными обстоятельствами. Сказано ведь: «Бог терпел и нам велел».
Напомню казенный постулат: всем без исключения пользователям услуг поликлиник, больниц, диспансеров, диагностических центров и т. д. — страховые компании безоговорочно гарантируют рациональный комплекс лечебно-диагностических мероприятий. Как бы продлевают болящим век. Между тем реальность не соответствует афишируемым обязательствам. Больничная жизнь не только сурова, скучна, непредсказуема. По сути — преддверие загробного мира. Как правило, в потемках, выбиваясь из сил и графика, работает персонал труповозок, волей-неволей омрачая печальной цифирью бесконечные листы госстатистики.