И все же миссис Парри преуспела в своих махинациях, а я ничего не добился — отчасти из-за моей собственной неуклюжести, а отчасти из-за своеволия Лиззи. Нет, конечно, я не мечтаю о том, чтобы ее характер изменился… и все же мне бы хотелось, чтобы моя любимая иногда прислушивалась ко мне.
Ну вот, теперь вам все известно. Вот какие чувства обуревали меня утром в среду, когда я пришел в Скотленд-Ярд. Осталось упомянуть еще об одном. С утренней почтой я получил письмо из Гемпшира, написанное Лиззи в ночь ее приезда. Она занимательно описывала свое путешествие, но почти ничего не сообщала о членах семьи, в которой ей предстояло жить. Лишь обмолвилась, что одна из сестер Роуч похожа на дракониху, а вторая — ее бледная копия. Что же касается молодой женщины, чьей компаньонкой должна была стать Лиззи, так та показалась Лиззи совсем девочкой. Только один человек заслужил ее подробного описания — некий доктор Лефевр. Я узнал о докторе столько, что невольно встревожился.
Вот почему первым делом по приходе на работу я взял медицинский справочник и стал искать в нем имя энергичного доктора. Я надеялся, что не найду его и сумею доказать Лиззи, что ее попутчик — самозванец. Потом я помчусь в Гемпшир и арестую его. Правда, я не знал, какое обвинение ему предъявлю, поскольку законы нашей страны великодушны к самозванцам. Тот, кто пожелает или кому не хватает мозгов, может объявить себя хоть герцогом или королем, лишь бы он не пытался извлечь из своей затеи финансовую выгоду. В таком случае представители закона склонны смотреть на подобные выходки сквозь пальцы.
Но нет, доктор Лефевр нашелся в справочнике, и его адрес был набран жирным шрифтом… и он оказался психиатром! Учился в Вене и Париже, практиковал в психиатрических клиниках обоих этих городов и приехал в Лондон признанным специалистом по безумию во всех его видах. Он даже возглавлял частную клинику, где, я нисколько не сомневался, за внушительные гонорары аристократия и прочие влиятельные персоны прятали своих родственников, которых они стыдились.
Как ни были скудны полученные мной сведения, они все же давали повод задуматься.
«Так вот в чем дело! — мрачно подумал я. — Молодая миссис Крейвен лишилась рассудка, и к ней пригласили доктора, который объявит ее сумасшедшей. В таком случае Лиззи — компаньонка опасной больной и рискует стать свидетельницей или жертвой неожиданного приступа ярости безумной женщины. Ни миссис Парри, ни мистер Роуч не сочли нужным упомянуть об этом, когда рассказывали Лиззи о ее обязанностях».
Безумие миссис Крейвен меня совсем не обрадовало. Но я, кроме того, прекрасно понимал, что врачи умеют расположить к себе впечатлительных женщин. Нет, я нисколько не сомневался в Лиззи. Но ее отец тоже был врачом, поэтому она, возможно, особо выделяет представителей медицинской профессии. Я не знал, женат ли доктор Лефевр, но подозревал, что нет. Немногие женщины пожелают выйти за содержателя сумасшедшего дома, какой бы блестящей ни была его репутация. В нашей стране немало женщин, которые пришли к выводу, что, сами того не желая, после замужества очутились в сумасшедшем доме… но я отвлекся.