Фредерика продолжала:
— Надо всех предупредить.
— Чтобы посеять панику? — возразил я. — Нет, невозможно. Иным путем…
— Я поеду предупредить капитана Барко, — решил Лефебур. — Это человек энергичный. Он решит… Хотите ехать со мной, сударыня, и ты, Антуан? Я отвезу вас на борт «Иль-де-Франс».
— Хочешь, Фредерика?
— Нет. Это было бы подло. Мы уедем с друзьями. А вот и Жолио! Они нас заметили. Мы не можем избежать их.
— А вы, Грипперт?
— Я? Ни за что на свете. Я никогда еще не видал распадения острова, а тем менее болида. Я останусь до последней минуты, последней секунды…
— На здоровье! Но главное, никому ни слова о грозящей опасности!
И Лефебур быстрыми шагами спустился к лодке «Эребуса II».
Жолио присоединились к нам. Кино-режиссер, пришедший в восторженное настроение от всего виденного, вспотел под двойной тяжестью своей камеры и корзинки с провизией, «Звезда» заявляла, что умирает от голода.
О, этот пикник! Этот час смертельной тоски, впродолжение которого нам пришлось симулировать веселье, есть, стаканами пить шампанское по примеру других групп, рассеянных по железному склону под чудным небом с медленно плывущими молочно-белыми облаками.
К счастью, колючая проволока препятствовала доступу в опасные места на северной стороне вершины, где обвалы нагромоздили кучи осколков у подножия утеса, вершина которого начала уже склоняться. Вторая группа пассажиров, приехавших в лодке, также кончила осмотр порта Эребус и в свою очередь искала удобного местечка, чтобы приняться за еду. Как могли они так беззаботно кушать свои паштеты и пить шампанское на этой колеблющейся почве, готовой провалиться под ними?
Фредерика, видимо, страдала. У нее было как бы физическое предчувствие катастрофы, и она не сводила глаз с вершины золотой скалы, лишь изредка с опасением посматривая на меня. В этой атмосфере шутки Жолио были просто мучительны.
Внезапно, остановившись на полуслове, жена моя замерла с застывшими от изумления и ужаса глазами; машинально я обернулся. В это время в воздухе раздался глухой гул и сильный толчок поколебал почву… Отвесный хребет вершины только что обрушился на северный склон, не далее километра от нас, осыпав своими обломками железную долину.
Из всех групп доносились крики; публика вскочила в нерешительности, готовая бежать. Но так как она не знала ужасной угрозы этого обвала, а последний больше не повторялся, экскурсанты понемногу успокаивались. В порте Эребус машины работали, поезда катились по рельсам, вагонетки воздушной железной дороги скользили по кабелю, груды золота с глухим шорохом сыпались в люки обоих транспортов.