После того, что ей пришлось пережить – на редкость храброе поведение.
– Привет, – осторожно поздоровалась я, размыкая объятия.
Девушка отстраняться не стала, только поёрзала немного, устраиваясь поудобнее, и кивнула в ответ:
– Здравствуй. Ты волшебница, да? – И добавила скованно: – Меня Мирра зовут. Я… всё помню.
Меня пробило на смех. Волшебница, как же… Так меня ещё не называли.
– Очень приятно познакомиться, Мирра, – вздохнула я, отсмеявшись. Девушка внимательно слушала, в упор глядя на меня тёмными глазами, и, кажется, не замечала, что я балансирую на грани истерики после всего пережитого. – И что же именно ты помнишь?
– Русалку, – серьёзно ответила она. Голос у неё был хриплый, сорванный – хорошо, если вообще когда-нибудь восстановится. – В море жила русалка, которая ела людей. Только петь она не умела. Днём я про это не помнила, а ночью каждый раз вспоминала и зачем-то шла на берег. Там русалка заставляла меня петь, и на пение приходили люди, а потом она их… – Мирра вдруг прерывисто вздохнула, и глаза у неё стали мокрыми. – Боже, я теперь… убийца?
– Нет, конечно нет!
Я осторожно дотронулась до её плеча – а потом решилась и вновь крепко обняла. Мирра расплакалась. Мне ужасно хотелось сделать то же самое, но я не имела права. Нужно было собираться с силами, звать Тантаэ, разбираться, что случилось с Этной…
Но дыхания отчаянно не хватало, и меня клонило в сон. Из последних сил я дёрнула за нить, ведущую Этне, в надежде, что с подругой всё в порядке, и позволила себе сползти в обморок, мысленно извинившись перед Миррой.
«Никудышная тебе попалась волшебница».
«Ксиль?..»
«Мм?»
«Я больше не слышу её».
«Кого – её?»
«Музыку. Она ушла».
Смеётся.
«Вот и славно. Наконец-то мы остались вдвоём…»
«Ох, Ксиль…»
Пересказывать всё, что ещё случилось той ночью – долгое и неблагодарное занятие, тем более что память была ко мне милосердна и большинство подробностей не сохранила. Ярче всего запомнилось покаянное явление Этны, которая, оказывается, так разозлилась, что сбежала гулять по берегу, полностью закрывшись от меня. И как Тантаэ перенёс в свой коттедж сперва меня, а затем и Мирру, позже спокойно сообщив, что «о сёстрах Блиц можете больше не беспокоиться». Кстати, их я до конца пребывания в отеле так и не увидела.
Удивительно, но Тантаэ ни единым словом не упрекнул меня за безрассудство. Напротив, он, кажется, был весьма доволен. Благородно взяв на себя заботу о Мирре и некоторые формальные трудности, вроде вероятного общения с инквизицией, Тантаэ отправил меня спать. И позволил себе лишь маленькое замечание: