.
Блюхер организовал объединенный штаб и вместе с ним разработал план разгрома противника. По этому плану наши войска тремя колоннами выступили из Троицка, стремясь взять дутовцев в кольцо.
Отряд в составе кавалерийского эскадрона, 1-й и 2-й екатеринбургских дружин добрался в эшелонах до конечного пункта Орской железной дороги — станции Карталы, высадился там и двинулся на северо-запад.
Степь была покрыта рыжей щетиной прошлогодних трав. Искрились под лучами вешнего солнца частые степные озера в низких берегах, окаймленных слоем самосадочной соли.
Я и Виктор Суворов ехали впереди, в конном дозоре. Первым рысил старший дозорный — лихой наездник, татарин из-под Самары, со странным прозвищем Догоняй Васька.
Прошли станицы Анненскую и Великопетровскую. Степь сменилась редколесьем и возвышенностями. И тут вдруг Догоняй Васька, ни слова не говоря, пустил своего коня в карьер.
«Эге, видать, дело серьезно!» — решили остальные дозорные и тоже погнали во весь опор. Поджарые скакуны храпели, раздувая ноздри.
«Ну и глаза у этого Догоняй Васьки!» — восхищенно подумал я, разглядев наконец далеко впереди четырех верховых.
— Санька! — крикнул Виктор. — Давай заходи с того боку, отрезай им путь отхода. А я с этого буду…
Я кивнул головой: ответить не мог — на сумасшедшем скаку перехватило горло — и совсем пригнулся к шее своего скакуна. Догоним! Сразу видать: у них лошади прошли немало, устали.
Я обогнал верхового, проскакал вперед и повернул коня боком, поперек дороги…
Догоняй Васька вытер клинок полой шинели. Двое конных лежали зарубленные, двое молча подняли руки.
— Сказывайте, кто такие? — спросил их Виктор.
— Конвой мы, — хмуро ответил один из них.
— Чей конвой? Сказывай толком!
— Казначея дутовского… Он с одним казаком в горы ускакал, а мы отстали, чтобы вас задержать.
Догоняй Васька отрядил Суворова, меня и еще одного конника конвоировать пленных, а сам с подоспевшим к нам Смановским помчался догонять казначея.
Отряд остановился в станице Парижской. Когда мы уже укладывались спать, в наш сарайчик ввалился Догоняй Васька и начал рассказывать:
— Тропа, вай-вай, шибко вверх пошла. Ладно. Тропа вверх, и мы вверх. Скачем шибко. Кони в мыле. Видим: дом. Рядом два конь. Все мокрый. Моя говорит: «Здесь казначея!» Ладно. Шагай в дом. Там лесник. Шибко молодая лесник. И рука под зипун спрятан. Ладно. Сман говорит: «Рука вверх!» Лесник рука вынул, браунинг там. Ладно. Моя хвать нагайкой по рука — наган падай; Сман стреляй — нет лесник…
— А, может, это и впрямь был лесник? — усомнился я.
— Зачем лесник? — возразил Васька. — Правильный лесник старая. Шибко старая. Моя его в амбар найди. Руки связан, тряпка в рот…