— Или свечи, — возразил Кеша.
— А может быть, кстати, клапан бензопровода. Там предохранитель нужен на шесть ампер. Если сгорел, то все.
— Удивительно. Она не разбирается, но уехала. А мы все знаем — и стоим.
Стали звонить Некрасову. Он сбросил звонок, просто приехал. Выскочил, прошелся вдоль пустой улицы с ключом и домкратом. Идиот. Заметил нас, побежал через дорогу. Раппопорт замахал рукой, желая прогнать жениха назад, к машине.
— Уехала она, уехала! — кричал он. — Давай за ней! Нет! Стой! Нас возьми!
Катя проскакала пять кварталов и все-таки почуяла неладное. Когда мы ее нашли, незнакомый толстяк с красной шеей уже откручивал ее «фольксвагену» копыто. Кажется, чтобы выйти замуж, ей достаточно выйти на улицу и щелкнуть пальцем. Мы остановились поодаль, стали любоваться. Катя казалась тихим ангелом, замершим на краю океана, где вместо воды — грехи и опасности. Беззащитная такая, ранимая. Алексей запыхтел, ему не нравился добровольный автослесарь.
— Выглядит смущенной, — сказал он.
— Ей неловко за избыточно прекрасные ноги, — предположил я.
— Удивительно все-таки, как одной лишь позой женщина выражает целую страницу психологического текста, — заметил Иннокентий. Он совсем не расстроился. Он обязательно что-нибудь еще придумает, на мои деньги.
— А что, на фразу «ищу спонсора» психологи расходуют целую страницу?
— Ты, Севастьян, грубишь, потому что ревнуешь. В ее позе множество смыслов. Я вижу сразу три только в глазах и положении плечей. А есть же еще талия. И ноги, кстати.
— Озвучь, пожалуйста, смыслы. Интересно.
— Изволь. Первый — благодарность. Катя глазами показывает, какой молодец этот добровольный Винни-Пух. В следующей жизни он родится милым тушканчиком. Второй смысл в плечах — чопорная гордыня. Она знает, как действует магия ее красоты — колесо само собой поменяется на исправное. Третий, самый точный смысл, в наклоне головы — снисходительность. Катя разрешает этому человеку менять колесо. Таких хоббитов тьмы и тьмы. Все с домкратами и баллонными ключами. А она — одна.
— А ноги?
— Он на них смотрит. Думаю, он будет помнить эти двадцать минут у этих ног, пока дядюшка Альцгеймер не постучится в черепушку. Заметьте, она подошла достаточно близко, чтобы мужчина впал в транс. Но не настолько, чтобы он потерял сознание. Лишь колесо встанет на место, она сделает шаг назад — и толстяк очнется непонятно где, на обочине, в странной позе.
Все так и вышло. Конечно, она улыбнулась и что-то приветливое сказала спасителю. На прощание. Потом села и уехала. А он остался стоять с перемазанной рожей. Вот так и со мной будет. Однажды утром я ее не увижу — и все.