Вечером Костя пришел к ней под балкон. Жизнь была кончена. Хотелось умереть сегодня же, так чтоб она увидела и содрогнулась. Время шло, Аня не показывалась. Чтобы привлечь ее внимание, Костя придумал побить двух пионэров, шедших мимо. Мальчики возвращались с дискотеки. Их вскрики могли заинтриговать кого угодно. О том, что саблистки может не быть дома, кавалер не думал.
Оказалось, эти пионеры были авангардом довольно крупного пионерского стада. Вскоре подоспели другие ребята и весело нахлобучили Костю. Немногие его вечера были настолько насыщены пинками.
Аня его так и не полюбила. Ни тогда, ни потом. Сейчас у него пятьсот любовниц и ни грамма совести. Костя всех женщин зовет лапочками, потому что не помнит имен. Преобразился, в общем.
В четыре утра Катя заснула. Свершилось важное — я видел ее спящей! Это близость, как-никак. Старался ехать особенно плавно, чтобы не растрясти. В шесть она проснулась, увидела указатель «Зальцбург». Сказала:
— Это же Австрия!
— Ну да…
— Вы плут, Севастьян! Вы меня похитили, посулив швейцарский мир. И шоколад. И горы. Ну и где все это?
Я не знал где. Стали смотреть в навигаторе. Оказалось, хитрая Швейцария ускользнула, отползла вправо. Где-то перед Инсбруком до нее оставалось шестьдесят километров, она притворилась обычной Альпийской горой, и мы ее не узнали. К тому же ночь была. Катя еще чего-то поворожила в телефоне и приказала свернуть с магистрали. Катя понимает, что я робот и могу нестись без остановки месяц, освещая себе путь красными глазами. Но ей нужна горячая вода. Если что, она готова пробиваться к своим потребностям с топором в руках.
И мы въехали в Зальцбург, где родился Моцарт. Еще там стоит памятник Караяну. Дирижер изображен в свитере. Сразу видно, каким он был при жизни простым и добрым. Еще есть река, замок, но главное — гостиницы с горизонтальными кроватями.
Отель «Захер Зальцбург» был первым в списке. Эта особенность нам показалась достаточной для выбора. Днем в баре играет живой пианист, а в меню, конечно, шоколадный торт «Захер». Поисковый сайт сообщил, что интерьеры с любовью разработаны фрау Элизабет Гюртлер. Не знаю. Проскакав тысячу километров, я стал невосприимчив к стараниям этой женщины. Ничего не помню.
Какой-то турок за стойкой уточнил, нужен ли нам номер с двуспальной кроватью.
— Нет, — сказал я.
— А какой ширины у вас кровати? — спросила Катя.
— 220 сантиметров, — турок улыбнулся и отмерил это расстояние на стойке двумя карандашами.
— Можем сэкономить, — сказала мне Катя. — Сегодня я вряд ли стану тебя насиловать. Скорее упаду и ничего не почувствую до самого обеда. Ты после тоже не выглядишь маньяком. Однако ж, если утром… или когда там проснусь… найду на себе отпечатки пальцев, остаток пути ты будешь бежать впереди машины и плакать.