— Разбейте бокалы на счастье! — крикнула мать.
На ее собственной свадьбе традиция топтать тарелку была соблюдена с нарушениями, и теперь вся жизнь насмарку, считает она. Жених бросил свой фужер в гранитный шар. По ту сторону шара гуляли туристы из Японии. Их окатило стеклянными брызгами.
Теперь уже японцам пришлось заметить русскую свадьбу. «Советское Игристое», — подумала пожилая гейша, обнюхав свою шляпу.
Невеста тоже решилась на бросок. Вложила в него все накопившееся в душе за годы пубертата. Промахнулась, конечно. «Хорошо, что не графином», — опять подумали японцы, ловко уклоняясь. Бокал просвистел мимо и взорвался на мостовой. Свадьба решила не извиняться. Это им за «Варяг», подумали друзья жениха. У них в руках оставались бутылки, колбаса и тяжелый фотоаппарат. Выступи японцы с недоумением, проиграли бы не только курильский вопрос, но и сдали бы Окинаву. Японцы ушли. Потом и свадьба уехала. На мостовой остались брызги стекла и перегар.
Есть в русских свадьбах, конечно, и милые традиции. Перенос тещи через мост, например. Наглядевшись на молодежь, тесть вдруг крякает, хватает тещу и бежит. Старается добежать, успеть до остановки сердца. Но мама со дня свадьбы прибавила килограммов пятьдесят одной только женственности. А есть еще и характер в районе бедер. И неизвестно, сколько весит теперь ее мудрость. Тестя увозят в институт свадебной травмы, гости поздравляют друг друга с победой любви над разумом.
Или вот, питие шампанского из невестиной туфли. Во всем мире вставляют стаканчик. А наши наливают прямо в обувь. Девушка ходит потом с мокрыми ногами, у героев нехорошая отрыжка, но сколько радости!
Моя свадьба была скучной. Фотограф оторвал батарею от стены ресторана — и все. Гости поцеловались и разъехались по домам, вспоминать свои медовые месяцы. Я спросил Катю, какая была у нее свадьба.
— Прекрасная была. Миллион стоила, — сказала она. И отвернулась к окну. И все. Катя ужасная рассказчица. Ничего с ней не понятно. Кажется, она все уже обо мне знает. Я же о ней — ничего. Может, так и надо. Скоро расстанемся. И все воспоминания сойдутся для меня в одну точку. В родинку на ее локте. Сотру телефон, усядусь работать и через год забуду все. Голос ее, колени, волосы, дорогу, Прованс, Прагу, и свадьбу эту, и японцев. И локоть. Конечно. И, кстати, скоро дети из деревни вернутся.
Катя просит рассказать о детях. Чего рассказывать, обычные. Шумные, прожорливые, ласковые. Иногда ревут. Катя спрашивает, что они любят из еды. Блины любят. Самое расточительное блюдо, в смысле времени. Время их приготовления — два часа. Время пожирания — три минуты. Бесполезней расходовать себя можно, только впав в кататонический ступор. Но я все равно готовил. По воскресеньям. Развспоминался.