Я решил написать книгу и сделать все, что в моих силах, чтобы помочь родителям и молодежи понять друг друга, понять ЛСД и другие путешествия внутрь себя с разных точек зрения: положительной, отрицательной и объективной. За время моего пребывания в центре я почти закончил книгу и на некоторое вреды отложил ее, чтобы переосмыслить. Несколькими месяцами позже я решил отбросить все, кроме первых трех глав.
В течение лета и осени 1969 г. я слышал от Клаудио Нараньо, психиатра с Западного побережья, хорошо знакомого с основами психических дисциплин, штатного сотрудника Исалена, о чилийском «суфии» по имени Оскар Ичазо. Клаудио был в Чили и работал с Секарем в течение двух месяцев, октября и ноября 1969 г. Когда он вернулся оттуда в январе 1970 г., мы были весьма удивлены тем, как он изменился. Оказалось, что Оскар хочет взять группу из пяти-десяти американцев для десятимесячного обучения, начиная с 1 июля 1970 г. Прежде чем решить, хочу ли я такого обучения, я решил посмотреть, что случилось с Клаудио. Он написал мне письмо, говоря о том, что с Оскаром он добрался до сфер, где он никогда не был прежде, пространств, которые он нашел чрезвычайно желанными и заманчивыми. Он фактически хотел остаться там, но Оскар попросил его вернуться назад из этих сфер.
Это звучало так похоже на области, достигнутые мной с помощью ЛСД и изолирующей ванны в Вирджин-Айленде, что я был заинтригован. Кажется, существовал человек, способный показать, как продвигаться в новые пространства без ванны и ЛСД. Я пережил состояния двух из этих пространств. Я назвал их пространством Мессии и пространством Миссионеров. К этому времени я понял, что подходил к весьма глубоким и фундаментальным истинам о реальности, которая не может быть пережита обычным способом. По первой вспышке экстатического энтузиазма я почувствовал, что обязан сообщить о них миру и людям, показать людям, как добраться до этих сфер. Я чувствовал, как важно для будущего прогресса мира, чтобы каждый мог достигать этих состояний и разделить их с другими. Единственное, что удерживало меня от того, чтобы стать Мессией или Миссионером, были мои собственные научно-исследовательские мотивы, которые не допускали такого использования знания.
Я не мог оставаться бесстрастным исследователем и в то же время провозглашать пользу найденной теории. Мне казалось, что есть место лишь для одной роли, исследователя в научном смысле. Займись я чем-либо иным, например, проповедованием, это явилось бы препятствием, которое тормозило бы меня в исследованиях. В это время моим главным устремлением было разработать бесстрастную и объективную точку зрения. Я описал это в маленькой работе, озаглавленной «Человеческий биокомпьютер, программирование и метапрограммирование».