— Похоже на правду. Почерк не исковеркан и написано без злобы. А может, подпись вымышленная?
— Может быть. Однако Кубышкин действительно значится проживающим в Боровлянке: улица Короткая, дом десять. С него и следует начать. Выезд завтра.
— Ясно, Юрий Павлович.
— В Боровлянке живет опытный участковый Налимов. Он поможет. Появится необходимость — звони.
— Понял, Юрий Павлович.
Они говорили о деле еще минут пятнадцать.
— Всего не предусмотришь, — заключил Хлебников, — на месте будет виднее, ориентируйся по обстановке. Одно прошу: где можно — не спеши, где нужно — не медли.
— Понял, Юрий Павлович.
На столе надрывался внутренний телефон. Полковник поднял трубку и кивком головы отпустил лейтенанта.
3
Накануне серьезной работы Иван Иванович Переплетчиков любил побыть наедине. Вот и сейчас, выйдя из управления, решил посидеть у реки, подумать о предстоящей командировке.
Ветер затихал. Река Солодянка спокойно катила низкие волны. Они не налетали на бетонный берег, не расшибались о него, не выбрасывались к ногам отдыхающих. Лишь слышно было, как малые накаты плескались еле где-то внизу. Недалеко от берега резвилась мелкая рыбешка. Сюда, на эту красивую набережную, отгороженную от города стройными липами, Переплетчиков приходил и раньше.
Сгустились сумерки, и на высоких столбах с гусиными шеями вспыхнули неоновые светильники. От реки шла прохлада.
Переплетчиков пытался представить встречу с Кубышкиным и, возможно, с теми, кого придется задерживать.
4
Выйдя на щербатую, круглую, как пятка, пристанционную площадку, Переплетчиков остановился, огляделся. Еще из окна электрички он с интересом рассматривал поселок, застроенный добротными домами. Из-за тесовых заборов выглядывали высокие сараи. В палисадниках зеленели кусты акации и сирени.
В центре поселка Переплетчиков легко отыскал сельсовет. Здесь имел отдельную комнату для работы и участковый инспектор Налимов.
— Вы ко мне? — осведомился Налимов, увидев на пороге незнакомого молодого человека.
— К вам, Павел Петрович, — бодро ответил Переплетчиков, разглядывая худощавого большеглазого капитана милиции лет пятидесяти. На груди отчетливо выделялись четыре ряда наградных планок.
— Присаживайтесь. — Налимов указал на старенькие стулья, сел за стол, снял фуражку, обнажив совершенно седую голову. — Я собрался уходить, но раз вы успели — слушаю вас.
— Я из областного уголовного розыска, — представился Переплетчиков, протягивая удостоверение.
— Рад видеть. Давненько никто из угрозыска не бывал на моем участке, даже райотделовские. Вроде, сам управляюсь.