Чайник вскипел и учительница разлила кипяток по кружкам с заваркой. На столе уже красовалась вазочка с варением, коробка печения и конфет.
— Да, разных. Владимир Радзянский, думала украинец, оказался поляк, шестиста пятидесяти семи лет. Светлая голова и красавец-мужчина. Но при этом такой властный, такой эгоистичный! Все меня контролировать пытался, туда не ходи, тут не сиди, это не одевай, слушаться только меня! Даже клеймо мне поставил.
— Да, да, этот тоже, — рассеяно заметила Алина.
— А ты как думала? Что он будет плюшевым медведем? Они, высшие, все такие. Иначе никак, — Алина только через мгновение поняла, что Вера Павловна говорит уже не о своем Владимире, — Твой-то ведь не старший, да?
Девушка вопросительно посмотрела на учительницу.
— Брат. Кто из них, старший или…
— Младший.
— Всегда их путала. Значит, второй по рангу в клане, — покачала головой Вера Павловна, — Он мужик-то хороший, пусть властный, но подлости к женщинам за ним никто не знал, обманывать не будет. Ты кушай печенье, кушай.
Лина, не глядя, взяла печение.
— Я даже и не думала…
— Что ж я каждому буду свое клеймо под нос тыкать, что ли? — недовольно произнесла учительница, — У тебя — то стоит уже?
Лина быстро отряхнула руки от крошек и задрала рукав джемпера.
— Ого, — изумилась Вера Павловна, — Даже так? Но, это ничего, это может так и надо. Ты, главное, его держись, с ним ничего не страшно.
— А что с ним стало? С Владимиром? — спросила девушка.
Вера Павловна сразу погрустнела.
— Убили его. Через полгода, как он мне метку поставил, его и убили, — помолчав, ответила Вера Павловна.
Нельзя сказать, что Эстебан был доволен происходящим.
Переехав с ближайшими учениками в Будапешт и получив официальную поддержку господаря маленького румынского клана Владимира, испанец занялся корректировкой своих так внезапно рухнувших планов. Но, обдумав все, как следует, он все-таки смог найти плюсы в сложившейся ситуации.
Самое основное — блок Ветровой. Теперь он понимал, почему эта маленькая дрянь так завуалировано объяснялась с ним. Она банально боялась, что узнав о полной блокировке таланта, высший от нее откажется.
Эстебан бы скорее всего так и поступил, но раз Рада смогла наполовину снять блок с Ветровой, значит и над второй половиной можно потрудиться, чтобы там ни говорил понтифик. Кстати, его резон Эстебан тоже понимал. Если тот так сильно влюбился в эту смертную сучку, то сделает все, чтобы девку не трогали.
Хотя, тут Эстебан расплылся в циничной подлой ухмылке, Гай-то уж наверняка уже продумал, как можно обойти запрет брата. И тогда Марк попрыгает!