— Нет, с голосом ничего не получается, — разочарованно признался Бруно.
— Тогда пусть скажет, как отключается ток в проводах, — напомнила девушка.
— Укажи, в каком месте отключается ток, идущий по забору, — приказал гипнотизёр.
— Выключатель — за пределами участка, — металлическим голосом проговорил Пётр Иванович.
— Что, что? Где выключатель? Уточни, — приказал Джордано.
— В трансформаторной будке по улице Степная, 80.
— Западня. Настоящая западня, возмутился Джордано. — Уж с моими-то способностями лет сто назад можно было выйти живым из любого положения, а здесь обхитрили.
— Надо было учиться пользоваться мобильным телефоном, — сказала Клео.
— У нас бы его отобрали. И он бы здесь не помог.
— Так что же нам навсегда оставаться в этом каменном мешке? — испугалась его спутница.
— Придётся подождать, пока не приедет кто-нибудь из города, — обнадёжил он. — Как только ворота откроются, я его загипнотизирую и мы выйдем.
Надежда утешила девушку и она, смиряясь с вынужденным затворничеством, спросила:
— А что мы есть будем? Пролетающих птичек будешь гипнотизировать?
— Раз они здесь живут, значит, должна быть и кладовая с продуктами, — заверил Бруно, и узники отправились на поиски пищи, которую вскоре и обнаружили в тёмном помещении рядом с аппаратурой. Четыре огромных магазинных холодильника оказались забиты различными продуктами и бутылками с пивом и минеральной водой.
— О-о! продуктов хватит на полгода, если есть умеренно, — обрадовался Джордано, но девушка возразила:
— Я не намерена скучать здесь так долго.
Миновал пятый день после исчезновения Клеопатры и Бруно. В гостиной Валерия Буцкого собрались все жители дома, включая самого учёного и его друга Павла. Разговор шёл о пропавших без вести.
— Я уверен — их увезли в Южную Америку и спрятали в джунглях, — рассуждал Пушкин с важностью директора колбасного завода. — Убить их не могли, потому что для науки они представляют огромный интерес, как-никак — искусственные люди. А то, что пропали, сами виноваты. За неосторожность и расплачиваются. Меня могут похитить. Я очень ценный человек, — последнее он сказал с явной гордостью. — А зачем мне это надо? Лучше посижу дома, телевизор посмотрю. Подожду, пока Валерий Сергеевич нас рассекретит. Тогда можно будет выступать, давать интервью.
— Интервью, — поправил Павел.
— Точно, его самое, — согласился Пушкин и, ничуть не смутившись, продолжил с тем же чувством собственного превосходства. — Меня будут возить по разным городам, обязательно пошлют за границу для обмена опытом. Это я по телевизору видел. Так поступают со всеми новшествами.