Османская империя оказалась заложницей непростых отношений между Петербургом, Веной, Лондоном и Парижем и обратилась за поддержкой к Берлину. Попечениями великого визиря немецкие старшие офицеры получили должности военных советников, кайзера в Стамбуле встречали парадом имперского войска. «Дойче банк» выдал гигантский кредит, большую часть которого предполагалось пустить на строительство железнодорожной ветки между Стамбулом и Багдадом, составной части Берлино-Багдадской магистрали. Такая транспортная артерия, писал кайзер султану Абдул-Гамиду в личном письме, не только укрепит могущество обеих империй, но и станет залогом взаимовыгодных отношений на многие годы. Письмо кайзера заканчивалось неожиданно — протокольными словами прощания и на удивление легкомысленной подписью: «С надеждами на союз, Вилли».
Почти две недели Элеонора засыпала мгновенно, хотя даже во сне хитросплетения международной политики не покидали ее мыслей. Но в ночь перед второй аудиенцией ей никак не удавалось заснуть. Ночь укрыла город черным шелком, тут и там звезды поблескивали на бездонном небе, словно кто-то просыпал сахар на покрывало, бездомные коты вышли на ночную прогулку по набережной. Корабли скользили по водам пролива, полная луна мерцала отраженным светом. Элеонора перевернулась на живот и с головой накрылась одеялом. О бессоннице она читала в трактатах Аристотеля и в «Песочных часах». В книге это состояние служило фоном для романтических сцен: вот молодой полковник Раеску, недавно потерявший отца, бродит по саду родного дома с чашкой теплого молока в руках, а на его губах замирает мелодия еще не написанной сонаты. Но читать о бессоннице и страдать от нее — совсем разные вещи. Ей уже давно пора было спать, а голова гудела от усталости и страха, как будто на шею повесили гирю. Спать хотелось отчаянно, но чем отчаяннее она пыталась заснуть, тем хуже становилось: мысль о завтрашнем дне не давала ей покоя.
Все шесть ящиков документов — сотни страниц бряцания оружием и взаимных упреков были изучены. Но вот что сказать, когда султан попросит у нее совета, — этого она до сих пор не знала. Так уж случилось, что положение на карте мира связало судьбы двух государств в кровавый узел, который они и не пытались ослабить, то сражаясь за земли, в сущности не столь важные для обеих сторон, то вооружая армии, то заигрывая с Великими Державами. Даже знай она, что сказать, разве ей, Элеоноре Коэн, удастся примирить этих упрямых могущественных противников?
Трижды за ночь гудок туманного горна подсказывал бесприютным кораблям путь через пролив, трижды нарушал сон стамбульцев. Четвертый гудок разбудил Элеонору, которая задремала незадолго до рассвета. Пробуждение было окончательным. До завтрака было еще далеко, но огонь на кухне уже горел. Торговцы лепешками нарушали утреннюю тишину, напоминая крикливых чаек, отбившихся от стаи. Хвостатые хищники, мяукавшие всю ночь под окнами, вернулись в свои логова с добычей. Раз уж заснуть не удастся, надо еще раз просмотреть документы, решила Элеонора.